Недосчитались

Алексей Ракша: Россия может выйти на первое место среди развитых стран по избыточной смертности в период пандемии

Фото: Парламентская газета / Юрий Инякин 

В разгаре осенней волны COVID-19 мы хотим узнать, какова реальная картина происходящего. Сделать это не так просто: точное число зараженных неясно из-за погрешностей тестирования. По поводу количества умерших от COVID-19 тоже можно поспорить:  есть проблема кодирования причины смерти. Вмешивается и административный ресурс — в авторитарных странах чиновники всегда стремятся улучшить показатели. Но есть цифра, которую невозможно подделать: общее количество людей, умерших в пандемию. Если сравнить общую смертность в пандемию со смертностью без нее, получим общую избыточную смертность. Это один из самых надежных показателей для анализа, — считает независимый демограф Алексей Ракша. 

— Алексей, когда мы готовились к интервью, вы сказали, что Россия должна войти в пятерку стран, наиболее пострадавших от пандемии по избыточной смертности населения.

— Да, у нас есть такой риск. Я отслеживаю статистику на Human Mortality Database — они сделали хорошую интерактивную таблицу по избыточной смертности. Посматриваю статистику New York Times, смотрю отчеты Росстата, статистику ЗАГС о числе записей актов гражданского состояния, отчеты российского оперативного штаба на сайте «стопкоронавирус.рф«. До конца года мы можем догнать и обогнать Испанию по избыточной смертности. Впереди в таком случае останутся только страны Латинской Америки, такие как Эквадор, Перу, Колумбия, Мексика, Бразилия. Россия может выйти на первое место среди развитых стран по избыточной смертности в период пандемии. Хотя, поскольку во время COVID-19 качество нашей статистики ухудшилось, а в развитых странах улучшилось, по этому параметру Россию теперь трудно причислить к развитым странам. Но это отдельный вопрос.

— Как вы рассчитываете избыточную смертность?

— За базовый тренд для сравнения я в порядке допущения беру данные 2019 года. Тот способ, который повсеместно широко используют, сравнивая данные за 2020 год со средним показателем за последние пять лет — с 2015 по 2019 год, — для России, по моему мнению, не очень подходит. У нас в последнее время не только смертность, но и число умерших снижалось каждый год. Оно уменьшалась вплоть до мая 2020. А в большинстве других развитых стран, в частности, в Европе, количество умерших, наоборот, постоянно росло. То есть, сравнивая с последними пятью годами, мы преуменьшаем избыточную смертность у нас и преувеличиваем избыточную смертность на Западе. Поэтому я беру данные по смертности за 2019 год и сравниваю с ними нынешние цифры.

— Всем ли источникам статистики вы доверяете?

— Нет, не всем. На сайте «стопкоронавирус» есть статистика ежедневных смертей от COVID-19. Я вычислил коэффициент, на который нужно умножать эти цифры, чтобы получать достаточно правдоподобные данные. Число умерших нужно умножать, например, на 7-8. Может быть, на 6 с половиной.

— Почему именно такой коэффициент?

— Я рассчитываю избыточную смертность в России в 2020 году, сравнивая с данными 2019 года. По сентябрь это данные Росстата, а за октябрь сведения, которые опубликовали главные управления ЗАГС в 20 субъектах Российской Федерации. Сравнивая данные ЗАГС за октябрь этого года и за октябрь прошлого года и учитывая то, что в этом году в октябре на один рабочий день меньше, я получаю цифру избыточной смертности в октябре 2020 года 58 тысяч человек. Но сайт «стопкоронавирус.рф» показал за октябрь всего 7344 смерти от COVID-19. Отсюда коэффициент для избыточной смертности — в 7-8 раз.

— Но ведь избыточная смертность может быть не только за счет смертей от коронавируса.

— Исходя из статистики стран, к которым у меня нет претензий, я обычно рассматриваю соотношение 0,8.

— То есть, смерти от COVID-19 относятся к общему количеству избыточных смертей как 8 к 10?

— Непосредственно COVID-19 как причина смерти отвечает за 55-110 процентов всех избыточных смертей в разных странах. В Испании это минимум — 55. Во Франции и Бельгии максимум, примерно 110 процентов. В США — 79, в Британии 60 или 70. В Москве и Санкт-Петербурге, судя по отчётам их депздравов, не ниже, чем 90. Я думаю, что смело можно брать 80 процентов, и это будет очень консервативная оценка.

— Цифра 110 процентов в некоторых странах означает, что часть умерших от COVID-19 умерли бы и без пандемии?

— Отчасти да. Но также она может означать, что в условиях карантинов общая смертность за вычетом ковида немного снизилась.

— Для вас самый надежный источник ЗАГС? А данные Росстата?

— У Росстата те же самые данные, только чуть очищенные от дублирования, ошибок. Они хорошо совпадают с отчетами ЗАГС. По моему опыту, число умерших по данным ЗАГС в среднем можно уменьшать на 0,2 процента, родившихся — на 0,8 процента (в основном из-за вычета мертворожденных). Это очень хорошо будет соответствовать данным Росстата.

— Какие источники вы считаете недостоверными?

— Прежде всего я назвал бы данные «стопкоронавирус.рф». Иногда мне кажется, что эти цифры рисовали на коленке. Для человека, который работает в статистике, одного взгляда достаточно, чтобы это понять. В отдельных регионах мы видим цифры, поражающие воображение. Например, в Кировской, Пензенской, Липецкой областях, Башкортостане, судя по отчетам этого ресурса, каждый день может регулярно умирать по одному человеку. Каждый божий день на протяжении 20 дней подряд, потом еще на протяжении 20 дней подряд. 

— Завидное постоянство…

— Это просто чудеса. Стоит посчитать — вероятность таких совпадений минимальна.

— Статистика COVID-19 состоит не только из избыточной смертности. Есть еще количество зарегистрированных случаев заболевания, но тут, на мой взгляд, много вопросов к тестированию… 

— Думаю, цифры «стопкоронавирус.рф» и здесь мало относятся к реальности. Иногда хочется посоветовать тем, кто их выводит, научиться пользоваться рандомайзером, чтобы это хотя бы выглядело достоверно.

— Количество умерших от COVID-19 тоже может быть спорным. Взять, хотя бы, трудности кодирования причины смерти. Получается, что общая избыточная смертность — единственный показатель, который обладает достаточной надежностью? Его трудно скрыть?

— Вы правы. Избыточную смертность замаскировать невозможно. Разве что перестать публиковать эти данные. К сожалению, главные управления ЗАГС многих субъектов Российской Федерации в ходе пандемии перестали отчитываться об общем количестве умерших от всех причин. Подделки там нет, но можно просто закрыть информацию и не давать ее. Росстат, например, научился доставать из системы ЕГР ЗАГС данные посуточной смертности не по дате регистрации в органах ЗАГС, а по дате смерти, но эта информация не публикуется, а передаётся наверх по протоколу ДСП. Плебеям к ней доступа нет.

— Назовите пять российских регионов, статистике которых вы больше доверяете.

— Я не могу назвать ни одного субъекта, который бы ни разу не соврал. Пожалуй, меньше других врут Москва, Карелия, Псковская область.

— Есть регионы, которые вас особенно удивили чудесами статистики?

— В первую очередь меня поражают Чечня и Татарстан, а также Башкортостан. Они просто чемпионы. Или регионы, которые ежедневно показывают по одному умершему. Чем не чудеса?

— Как вы думаете, чем объясняется жонглирование цифрами?

— Они могут это себе позволить, имея административный ресурс. Причина одна — хотят лучше выглядеть в глазах начальства. Когда я работал в Росстате и составлял демографический прогноз, один регион давил на Росстат, требуя сделать ему такой прогноз, чтобы обязательства по росту продолжительности жизни было легче выполнить.

— Есть страны, про которые вы предполагаете, что там недостоверная статистика?

— Первый признак того, что статистика рисованная, — слишком сглаженные кривые. Этим грешат Иран, Турция, Саудовская Аравия, Китай, Казахстан. В нормальных странах семидневная скользящая средняя хорошо сглаживает графики. Там, где они нарисованы, этого не происходит, ибо они уже заранее как минимум сглажены. Знаю, что в Иране в 3-4 раза больше умерших и заболевших, чем показывает официальная статистика. Авторитарные страны к статистике подходят одинаково — прежде всего надо показать хорошую картинку. 

— Принято считать, что вторая волна COVID-19 отличается от первой тем, что летальность меньше — болезнь научились лечить. Что вы видите на графиках избыточной смертности? 

— Давайте расставим точки над и. Считаю, что про вторую волну можно говорить тогда, когда достаточно сильно задавлена первая. Я для себя определил критерий — в 10 раз. Если заболеваемость и смертность снижаются десятиктратно, можно говорить о том, что первая волна закончилась и впоследствии возможна вторая. Из всех российских регионов этому критерию отвечает только Москва. В Москве можно говорить, что началась вторая волна. А по всей России продолжается первая. По поводу летальности — да, она в разы и даже на порядок снизилась на Западе, в богатых развитых странах. В России пока снижения летальности мы не наблюдаем. И в Москве, и в регионах число умерших изменяется параллельно числу заразившихся. Более того — у нас даже не наблюдается естественное отставание, когда за пиком заболеваемости через какой-то промежуток следует пик смертности.

— Это нелогично. Человек не может заболеть COVID-19 и умереть от него в один день.

— Все верно. Но в России не работают статистические законы — публикация данных у нас может сильно запаздывать. Например, регион получает вспышку заболевания. Он может опубликовать какие-то случаи заболевания не сразу, а потом — чтобы «размазать» их по времени и создать более благоприятную картину. Особенно меня удивляет Московская область —  там рисуют такие плавные, такие красивые графики…

— Добавленная смертность в пандемию создается не только за счет COVID-19. Можно ли сейчас получить данные Росстата, например, по смертности от сердечно-сосудистых или онкологических заболеваний?

— До пандемии Росстат ежемесячно публиковал данные по умершим от основных классов причин смерти. С апреля 2020 года такие публикации перестали делать. Поэтому мы сейчас ничего не можем сказать про Россию. Есть статистика по другим странам. В США, например, структура причин смерти практически не изменилась, если не брать COVID-19. Если вычесть COVID-19, вся остальная смертность практически такая же: где-то чуть ниже, где-то чуть выше.

— Публикуются ли предварительные данные относительно структуры смертности по российским регионам?

— Москва, Санкт-Петербург ежемесячно отчитываются о смертности. Не менее 90 процентов всех смертей там происходят за счет COVID-19.

— Ваша основная претензия по поводу сбора статистики во время пандемии?

— Мои вопросы прежде всего не к сбору статистики, а к ее публикации. Признаться, мне очень хотелось бы, чтобы сайт «стопкоронавирус.рф» или совсем закрыли, или крупными буквами написали дисклеймер: «Вам нравится, как мы нарисовали графики? Красиво получилось или нет?» В целом, если посмотреть прищурившись с трех метров, эти графики отражают динамику пандемии. Но, по моему мнению, из них часто невозможно узнать о состоянии дел в конкретном регионе.

— Знаю, что сейчас анализируют статистику поисковых запросов в Интернете. Это надежный источник?

— Я сам не провожу такой анализ, но маркетологи Борис Овчинников и Александр Драган занимаются этим. Знаю, что они проанализировали более сотни разных видов запросов, проверили, насколько отражают эти запросы медиахайп и разные события. Какие-то запросы отбраковали.

— Оставили те, которые отражают ситуацию, когда человек, почувствовав симптомы COVID-19, начинает гуглить?

— Скорее, начинает «яндексить». Данные «Яндекс» проще обрабатывать. Когда я смотрю на этот индикатор, я вижу, что он очень хорошо соответствует избыточной смертности, которая случится через несколько недель, а в статистику придет ещё через месяц. Сравнивая свои данные с анализом поисковых запросов, я могу предположить, что летальность нового коронавируса в России, похоже, действительно снизилась. Прирост запросов по симптомам COVID-19 c сентября составил 6-7 раз, а прирост избыточной смертности, возможно, составит около 3-5 раз. Значит, снижение летальности есть. Но лучше, если бы нам были доступны надежные статические данные, чтобы это проверить.

Специально для «Алла Астахова.Ru«

© Алла Астахова.Ru