Дмитрий Эпштейн: Это выход из ситуации — медицинских сестер в России в полтора раза больше, чем врачей

23 ноября вступил в силу приказ Минздрава, разрешающий лечить пациентов с COVID-19 удаленно. Новый приказ Департамента здравоохранения Москвы устанавливает: «Пациенты, получающие медицинскую помощь на дому, находятся под ежедневным аудиоконтролем сотрудников горячей линии Комплекса социального развития». Причина нововведений ясна: врачей в поликлиниках не хватает. Они физически не могут обойти всех больных. Понятна и тревога пациентов — страшно остаться наедине с болезнью с телефоном в руке и не дозвониться. В этой ситуации медицинские сестры России предлагают временно расширить функционал среднего медицинского персонала, — рассказал мне вице-президент Региональной организации медицинских сестер Москвы Дмитрий Эпштейн.




— Дмитрий, что происходит сейчас в поликлиниках? 

— Я скажу о том, что знаю, — о ситуации в Москве. Сейчас работа поликлиник во многом дезорганизована и дезориентирована хаосом распоряжений и решений, которые все время меняются. Сначала решили госпитализировать всех больных с подозрением на ОРВИ. Вспомните очереди из скорых перед приемными отделениями. Стационары моментально захлебнулись. Стали разворачивать новые койки, обеспечивать их медицинским персоналом и оборудованием. Это процесс небыстрый, и в той ситуации он всех проблем не решил. Стали вводить критерии отбора на госпитализацию, хотя любой врач скажет, что госпитализация необходима прежде всего по жизненным показаниям, а не на основании результатов компьютерной томографии и ПЦР-анализа. Чтобы растянуть горизонт госпитализации, в Москве организовали 45 центров КТ на базе поликлиник. Эти поликлиники практически оказались выключены из своей обычной работы, ведь такие вещи, как прием потенциально инфицированных больных и прием обычных пациентов трудно совместить. В городских поликлиниках и до этого были проблемы. За последние 10 лет там сменились практически все главные врачи — была проведена реорганизация амбулаторно-поликлинических учреждений. Новые руководители постоянно меняются. Редкий главный врач задерживается на своем месте больше чем на два года. Каждый новый главный врач начинает работу с того, что меняет административный состав, доставшийся ему от предшественника. По этой причине, по моей оценке, в московских поликлиниках перед пандемией оставалось не больше 25 процентов квалифицированных начмедов и главных сестер. А ведь на главную сестру поликлиники возложена очень важная работа. Это и обеспечение ЛПУ оборудованием и расходными медицинскими материалами, и техническое обслуживание и состояние оборудования, и дезинфекционные мероприятия, и организационная и обучающая работа с персоналом, и проведение противоэпидемических и противоинфекционных  мероприятий. Ситуация была более чем нестабильная.

— И тут грянул ковид… 

— Пришел COVID-19, и оказалось, что в первичном звене нет специалистов-эпидемиологов, потому что в поликлиниках у них совершенно иная функция. У нас мало опытных главных сестер из-за постоянных кадровых перестроек. Плюс противоречивые указания. Например, 3-4 недели назад в поликлиниках стали скапливаться мазки для анализов на коронавирус, потому что лабораториям выдали ограниченные квоты. Потом решили, что мазки нельзя держать в холодильнике. Потом предложили поликлиникам высылать мазки два раза в день. Плюс десятки постоянных отчетов. Конечно, такая непоследовательность сказывается на действиях, мотивации и работе первичного звена. 




— Насколько, по вашей оценке, выросла нагрузка на поликлиники в связи с пандемией? 

— Во-первых, сразу полег персонал, потому что не были проведены серьезные противоэпидемические мероприятия. Более того — поликлиники в этих условиях стали источниками инфекции. Несколько поликлиник в Москве были закрыты: если более 35 процентов врачей и администрации больны или с подозрением на COVID-19, работать нельзя. Плюс недостаточно укомплектованные ковидные бригады и постоянно загруженная дежурная служба, которая занимается обычными вызовами. Конечно, врачей стало не хватать. Наши предложения направлены на то, чтобы их разгрузить. 

— Что вы предлагаете? 

— Суть в том, что каждый пациент с симптомами ОРВИ изначально считается подозрительным на COVID-19. Мы сажаем его дома на самоизоляцию и берем у него мазок. Результаты могут прийти через два дня, а могут и через неделю — в зависимости от ситуации. В течение этого времени за пациентом кто-то должен наблюдать, потому что его физическое состояние непредсказуемо меняется. Во всем мире для контроля состояния или действий в определенных условиях существуют чек-листы. Если медицинской сестре делегировать полномочия и дать ей правильно сформулированный чек-лист, по которому она могла бы провести опрос, уточнив анамнез пациента, оценив утомляемость, лихорадку, озноб, кашель, боль в горле и головную боль, а также наличие симптомов  и показатели температуры, давления, частоты дыхательных движений, сатурации и так далее, то она вполне справится с задачей динамического наблюдения состояния пациента. Не говоря уже о том, чтобы открыть листок временной нетрудоспособности.  Это предложение и схема действий давно сформулированы Российской ассоциацией медицинских сестер.

— Наверное, медицинская сестра должна иметь возможность связаться с врачом, если есть риск возникновения проблемы… 

— Совершенно верно. При подозрении на отрицательную динамику, отягощенный анамнез или угрозу жизни она должна иметь приоритетный прямой доступ к врачу. Это нетрудно осуществить — телефоны сейчас есть у всех. И тогда приход врача обоснован и безотлагателен.

— Почему до сих пор медсестер не задействовали для этой цели? 

— Есть проблема в законодательстве. Точнее, в необходимости принять решение. Существует постановление Минздрава, которое в определенных ситуациях позволяет возложить полномочия лечащего врача на фельдшера и акушерку. Но медсестер это не касается. Да и фельдшеры у нас не очень-то востребованы. В поликлиниках они занимаются выпиской рецептурных бланков и ведут прием в кабинетах доврачебного контроля. А функционал их очень велик.

— Может быть, следовало бы принять такое решение, хотя бы временное, учитывая сложность нынешней ситуации? 

— Думаю, при желании это можно было бы сделать, поставив любые рамки — временные, количественные, качественные, нормативные. Ведь это выход из ситуации. Медсестер в России в полтора раза больше, чем врачей. Мы готовы оказаться рядом с теми, кто в нас нуждается.




© Алла Астахова.Ru