Институт Вишневского против — 2
Суд постановил не удалять с сайтов открытые письма и интервью Ольги Андрейцевой
Когда после семичасового бурного заседания судья вышла объявить решение по иску Национального медицинского исследовательского центра хирургии имени А.В.Вишневского о защите деловой репутации к бывшему сотруднику Ольге Андрейцевой и трем владельцам сайтов, где были размещены ее открытые письма и интервью, кто-то из публики воскликнул: «Разве так бывает?» Ситуация и вправду нетривиальная. 15 спорных фраз, содержащихся в письмах и интервью, по поводу которых шло разбирательство, признаны порочащими и недостоверными. Однако с сайтов решено ничего не удалять, не публиковать опровержения и денег с ответчиков не взыскивать. Информация, которую Андрейцева разместила в социальной сети «Врачи РФ», а также ее интервью Алле Астаховой «Последняя капля» (Алла Астахова.Ru) и Наталье Граниной «Делая вид, что лечишь» (Лента.Ру) останутся без изменений.
Так что же произошло в суде?
Ключевой вопрос подобных процессов — доказательства. Когда речь идет о защите деловой репутации, обязанности делятся пополам: порочащий характер спорных высказываний доказывает истец, их соответствие истине — ответчики. Все зависело от того, смогут ли Ольга Андрейцева и журналисты выложить на стол бесспорные факты. В открытых письмах и интервью Андрейцевой говорилось о материально-техническом обеспечении центра, условиях работы сотрудников, переработках и зарплатах врачей. Чтобы доказать порочащий характер этих сведений, истец представил лингвистический анализ фрагментов текста, выполненный специалистом из Института русского языка РАН — заведующим отделом экспериментальной лексикографии доктором филологических наук Анатолием Барановым. «Это заключение проведено за рамками судебного процесса, специалист не был предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения», — считает Екатерина Зубань, юрист Центра защиты прав СМИ. Однако лингвистический анализ приобщили к делу.
Главное сражение развернулось вокруг фактов, перечисленных в письмах и интервью. Представители Центра хирургии имени Вишневского, пытаясь доказать, что данные не соответствуют действительности, привели многочисленные акты проверок, данные закупок, приказы… К слову сказать, услуги адвокатского бюро, представлявшего истца, одни из самых дорогих в Москве. Ольге Андрейцевой было сложнее: на территорию Центра хирургии имени Вишневского ее с некоторых пор не пускают, никто из бывших коллег не пришел свидетельствовать на ее стороне, ходатайства о предоставлении документов из НМИЦ Вишневского суд не удовлетворил, приобщать к делу протоколы операций не позволяет врачебная тайна. Однако Андрейцева нашла выход и проанализировала открытые источники — данные о закупках центра по разным группам препаратов и инструментария на сайте zakupki.gov.ru, а также зарплатные документы и протоколы операций, на использование которых она получила разрешение от пациентов и коллег.
Некоторые вопросы — например, о том, работали или нет летом в реанимации кондиционеры или о том, хватало или нет лекарств, — нельзя было прояснить, исходя из фактов закупок или актов об исправности системы вентиляции. Все должны были решить свидетельские показания. Со стороны ответчиков выступили три пациента. Свидетель П. рассказал, как в июльскую жару его жена просила поскорее перевести его из реанимации в обычную палату, где по его просьбе кондиционер установили. «То, что не было охлаждения и было душно, совершенно однозначно, — отметил он на суде. — Была просьба жены, чтобы включили кондиционер. Его не включили». Свидетель Ф. рассказал о том, как в летнюю жару пациенты в реанимации просили сделать что-нибудь, чтобы не было так жарко, но вместо этого сотрудники открыли окно. Онкопациентка О., которая в общей сложности перенесла 20 госпитализаций в НМИЦ имени Вишневского, рассказала, покупала ли лекарства для химиотерапии и другие, более дешевые препараты, даже обычный физраствор. При этом ни один из свидетелей не высказал претензии к качеству работы врачей. «Но по сравнению с 2015 годом снабжение в центре значительно ухудшилось», — сказала О.
Противоположная сторона тоже пообещала привести в суд свидетелей — настоящих, знающих, в лучшей физической и ментальной форме, чем пациенты. «У нас есть как минимум 200 свидетелей, которые, в отличие от пациентов, постоянно находятся и работают в этом центре», — сказал адвокат Юрий Тай, представлявший интересы НМИЦ имени Вишневского. Впрочем, из 200 человек в суд со свидетельскими показаниями явилась только хирург-эндоскопист Лариса Телегина — которая, как выяснилось, даже не работает в Центре хирургии имени Вишневского, а лишь проводит там один-два раза в год показательные операции во время научно-практических конференций. Телегина засвидетельствовала, что в последний раз, когда она проводила такую показательную операцию в НМИЦ имени Вишневского года полтора назад, там было все необходимое для проведения этой операции. Она рассказала и о температурном режиме в операционных. «Я не была там в июле, но в мае, июне и сентябре я даже об этом не задумывалась. Все было комфортно», — сказала Телегина. В реанимационных палатах она не была никогда.
В общем, свидетельства пациентов никто не опроверг. Следует отметить, что на процессе присутствовали два представителя Национального медицинского исследовательского центра хирургии имени А.В.Вишневского — специалист отделения хирургии печени, желчных протоков и поджелудочной железы Владимир Вишневский, а также главный врач центра Федор Семенов. Они могли бы прояснить ситуацию, но ни один из них не вызвался занять место свидетеля, предупрежденного об уголовной ответственности за ложные показания.
Вынося решение, судья оказалась в сложной ситуации. Если признать спорные фрагменты открытых писем и интервью соответствующими истине, это будет означать, что администрация НМИЦ имени Вишневского нарушила законы. Нужно будет выносить особое определение. Об этом знает даже нанятый центром лингвист. Доктор филологических наук Анатолий Баранов пишет: “Отсутствие денежной компенсации за сверхурочную работу противоречит представлениям о справедливой оплате за труд, принятым в обществе, и может нарушать действующее законодательство. Тем самым, выявленные сведения (информация) негативно характеризуют Национальный медицинский исследовательский центр хирургии имени А.В.Вишневского Минздрава России, указывая на то, что его руководство не справляется со своими должностными обязанностями, будучи неспособным правильно организовать работу в данном медицинском учреждении, а также подразумевая нарушение трудового законодательства”.
Если же, при наличии свидетельских показаний о том, что факты имели место, удалить с сайтов спорные фрагменты и публикации, это действие может подпасть под 237-ю статью УК о сокрытии или искажении информации о событиях, фактах или явлениях, создающих опасность для жизни или здоровья людей.
Наверное, поэтому и возникло решение судьи, которое многие уже назвали соломоновым. Впрочем, Ольгу Андрейцеву оно не удовлетворило. Бывший сотрудник НМИЦ имени Вишневского заявила, что будет подавать заявление об апелляции.
А полностью решение опубликовать можно?
Мотивировочная часть будет опубликована после 21. Пока мы выслушали решение устно.
В адрес Ольги Андрейцевой. Всегда говорил своим студентам и ординатором: в первую очередь, каждый из вас — человек, личность, во вторую — получивший высшее образование профессионал, и только в третью — конкретный специалист. Первое, как ни крути, во многом определяет последующее.
Согласна с Вами, Игорь, полностью. Ольга Ивановна — врач, который любит своих пациентов. Таких врачей — от Бога — остаётся все меньше и меньше в профессии. Потому что они не угодны администрации — они не за хорошую статистику, а за больного борются. Иногда всеми правдами… Иногда вопреки мнению руководства. Оптимизированной медицине такие врачи мешают. Вот и избавляются от них любыми способами.
Даже при таких неравных условиях добиться такого решения- это здорово, на мой взгляд.
Я очень ждала этого вердикта, думаю, понятно, почему. Не так уж всё и безнадежно, особенно если есть поддержка грамотных юристов! Кстати, то, что никто не решился под присягой выступать на стороне истцов, очень о многом говорит.
Возникает очередной вопрос: Вишневка — чисто коммерческое учреждение (как потопаешь, так и полопаешь) или все-таки государственное? Если государственное, значит, государство не может обеспечить адекватные медицинские помощь и обслуживание на своей собственной территории. И должно профинансировать переработки и прочее. Но «денег нет, но вы держитесь», принятие такого решение будет означать, что оскандалились все сверху донизу. Создавать такой прецедент судейские не будут, они на 100% на зарплате государства.
Занимательная коллизия, да.
А почему в решении суда ничего не говориться о выступлении свидетелей со стороны ответчика. Они же были. Или свидетельские показания суд не принял ко вниманию? Я не юрист, но хочется понимать ситуацию. Это правомерно со стороны суда?
Я тоже не юрист, но это и мне непонятно. Наверное, поэтому Ольга Андрейцева собирается подавать апелляцию.