Научные журналы поощряли и усиливали ложный нарратив о COVID

Если пандемия стала лакмусовой бумагой для всех без исключения институтов нашей цивилизации, то вопрос о происхождении SARS-Cov-2 проверяет на прочность этические принципы научного сообщества. Как получилось, что известные ученые с безупречной репутацией были записаны в ковид-диссиденты только потому, что призывали к дискуссии? Какова в этом роль научных журналов и тех, кто ими владеет? Эти вопросы поднимает в своей статье на сайте UnHerd известный британский журналист, бывший заместитель главного редактора издания Independent Иен Бёрелл. Мое внимание к этой статье привлек член-корреспондент РАНзаведующий лабораторией биотехнологии и вирусологии факультета естественных наук Новосибирского государственного университета Сергей Нетёсов, с которым мы сделали серию интервью о коронавирусе «SARSкий брат из Уханя». Проблемы, о которых говорится в статье, показались мне насколько важными, что я решила перевести ее, чтобы о них узнали российские читатели. 

Итак, слово Иену Бёреллу.

Чуть более года назад я наткнулся на занимательную научную статью. В ней говорилось, что пандемия, разразившаяся по всему миру, «уникально адаптирована для заражения людей»; что это «нетипично для нормальной зоонозной инфекции», поскольку она сразу же появилась с «исключительной» способностью проникать в клетки человека. Когда мы в то время поговорили с автором статьи  Николаем Петровским, он был откровенен, сказав, эта приспособленность — либо «замечательное совпадение, либо признак вмешательства человека». Он даже нарушил научную омерту, осмелившись признать, что «никто не может сказать, что лабораторная утечка невозможна».

Но даже несмотря на то, что Петровский (См. статью «Сбежавший вирус» с комментариями Петровского. — А.А.) имеет отличную репутацию — профессор медицины в известном австралийском университете, автор более 200 статей в научных журналах и основатель компании, финансируемой правительством США для разработки новых вакцинных технологий, — я все же волновался, когда моя заметка вышла в свет. Оригинал его статьи был размещен на сайте препринтов, поэтому не подвергался рецензированию как в случае, если бы он был опубликован в медицинском или научном журнале. Такие сайты позволяют исследователям быстро публиковать научные результаты. Петровский сказал мне, что его первая попытка разместить эти сейсмоопасные данные была на BioRxiv – сайте известной нью-йоркской лаборатории. Но статья была отклонена; в конце концов он преуспел на ArXiv, конкурирующем сервере Корнельского университета. Тем не менее, на прошлой неделе он сообщил мне, что эта важная статья с моделированием происхождения  была принята Nature Scientific Reports — после «мучительных 12 месяцев бесконечных обзоров, отклонений, апелляций, повторных обзоров и, наконец, принятия».




То, что статью приняли, – еще один знак меняющегося политического климата, когда внезапно стало разрешено обсуждать возможность того, что вирус, вызвавший хаос во всем мире, мог появиться из лаборатории. Петровскому пришлось вытерпеть то, что он называет «легитимизацией» своей статьи как рецензируемой публикации, в чем ему отказывали в течение критических 12 месяцев — и далеко не ему одному. «Я слышал слишком много историй от других ученых, попытки которых опубликовать рукописи, посвященные исследованию происхождения вируса, также наткнулись на препятствия», — сказал он.

Следует учесть, что в разгар этой пандемии статьи, напечатанные в крупнейших журналах, рецензировались в течение 10 недель; одна, для Nature, прошла весь процесс всего за девять дней. Но так же, как Петровский, я слышал похожие истории о тщетных попытках других экспертов, выступивших против общепринятого мнения о том, что этот смертельный вирус был природным явлением. Некоторые из них не смогли опубликовать даже письма, не говоря о том, чтобы оспорить ключевые статьи, продвигающие китайскую точку зрения, позже оказавшиеся некорректными или ошибочными.

Только сейчас появляется признание того, что научный истеблишмент вступил в сговор, отбросив гипотезу лабораторной утечки как конспирологическую, — при поддержке известных экспертов с явным конфликтом интересов, недальновидных политиков и убогих СМИ, которые по большей части не справились со своей задачей. И все же в самой сердцевине этого скандала оказались несколько самых влиятельных научных журналов мира. Они должны были предоставить место для бурных дебатов, для исследования и проверки теорий экспертами, особенно если речь идет о таком вызывающем споры предмете, как возможные источники глобальной пандемии. Вместо этого некоторые из них сыграли центральную роль в том, чтобы закрыть дискуссии и дискредитировать альтернативные взгляды на происхождение пандемии – с катастрофическими последствиями для нашего понимания событий.




Многих ученых встревожили их действия. «Очень важно сказать о научных журналах — я думаю, они отчасти несут ответственность за замалчивание проблемы», — говорит Вирджиния Куртье-Оргогозо, ведущий французский эволюционный биолог и ключевой член парижской группы ученых, оспаривающих устоявшееся мнение по этому вопросу. Отказ от гипотезы лабораторной утечки, утверждает она, во многих случаях был вызван не вмешательством Трампа, а результатом того, что «респектабельные научные журналы не согласились это обсуждать».

К примеру, парижская группа в начале января направила в журнал Lancet письмо, подписанное 14 экспертами со всего мира, с призывом к открытой дискуссии, где говорилось, что «естественное происхождение не подтверждается убедительными аргументами и что лабораторное происхождение не может быть формально отвергнуто». Это не кажется спорным. Но письмо отклонили, утверждая, что это «не является для нас приоритетом». Когда авторы отправили запрос по поводу этого решения, главный редактор Ричард Хортон рассмотрел его еще раз и вернул без экспертной оценки c кратким отказом: «Мы оставляем без изменения первоначальное решение не давать этому хода». В итоге авторы опубликовали свое заявление на сайте препринтов.

Тем не менее, тот же самый влиятельный научный журнал в начале прошлого года опубликовал печально известное заявление с нападками на «теории заговора, предполагающие, что Covid-19 не имеет естественного происхождения». Несомненно, это было сделано для того, чтобы задушить дискуссию. Письмо подписали 27 экспертов, но позже выяснилось, что оно было негласно составлено Питером Дашаком, британским ученым, имеющим обширные связи с Уханьским институтом вирусологии. Хуже того:  Lancet создал комиссию по происхождению нового коронавируса и – просто невероятно — выбрал Дашака в качестве председателя рабочей группы этой комиссии из 12 человек, к которым присоединились еще пятеро подписантов заявления, отвергающего мысли о том, вирус не был естественным явлением.




Хортон язвительно отзывался о неудачах британского правительства в борьбе с пандемией, даже опубликовал книгу, где обрушился на них с критикой. Возможно, ему стоило бы обратить обличительный огонь на провалы собственного журнала в преддверии его 200-летнего юбилея. Вспомните, это тот самый журнал, который разжег антивакцинное движение, продвигая чушь Эндрю Уэйкфилда о прививках против кори, краснухи и паротита — а затем потребовалось 12 лет, чтобы отозвать провокационную статью. Но это не все. Парижская группа собрала данные об учёных, выражавших мнение, отличное от общепринятого, чьи письма и критические статьи были отвергнуты известными журналами, включая Nature и Science — два других влиятельных проводника научных дискуссий.

Позиция Nature  была особенно сомнительной. Примерно в то время, когда было напечатано письмо Дашака, в шапке некоторых ранее опубликованных статей – например, статьи «Кластер циркулирующих SARS-like коронавирусов летучих мышей показывает потенциал опасности для человека» об исследованиях gain of function американского вирусолога Ральфа Барика и «batwoman» из Уханя Ши Чжэнли — появилось заявление. В этой тщательно составленной ноте утверждалось, что подобные статьи используются как «основа для непроверенных теорий о том, что новый коронавирус, вызывающий Covid-19, был создан искусственно», и добавлено, что «нет никаких доказательств истинности этих теорий; ученые считают, что наиболее вероятным источником коронавируса было животное».




Nature также опубликовал знаменательную статью профессора Ши и двух ее коллег, отправленную в журнал в тот же январский день прошлого года, когда Китай с опозданием признал передачу вируса от человека к человеку. В статье в деталях рассказывалось о существовании вируса RaTG13, который был выделен у подковоносых летучих мышей и хранился в Уханьском институте вирусологии. Было сказано, что это самый близкий известный родственник Sars-Cov-2 с генетическим сходством более 96 процентов. Это было очень важно, поскольку подчеркивалось, что такие болезни встречаются в природе, но, хотя и тесно связанные, они требуют десятилетий развития в естественной среде и кажутся слишком далекими, чтобы быть созданными в лаборатории.

Некоторые эксперты сразу же отнеслись с подозрением к недостатку информации об этом новом штамме. Причина вскоре прояснилась: это был вирус, описанный в предыдущей статье, название которого было изменено. Но — что необычно для такой публикации – на это не было ссылки в Nature. Так была замаскирована связь с тремя шахтерами, которые умерли от странного респираторного заболевания во время уборки помета летучих мышей в пещере на юге Китая, находившейся в сотнях миль от Уханя, но использовавшейся Ши и ее коллегами для сбора образцов от летучих мышей. Исследователи из Уханя даже признали, что в шахте было обнаружено еще восемь неопубликованных SARS-подобных вирусов. Но, несмотря на шквал нареканий через несколько недель после публикации, Nature потребовалось 10 месяцев, чтобы опубликовать приложение к статье, вызвавшее только новые вопросы, которые остаются без ответа по сей день.




Nature Medicine, родственное издание, стало местом второго ключевого заявления, задавшего тон в научном сообществе после выступления Дашака в Lancet. «Ближайшее происхождение SARS-CoV-2» напрямую заявляет: «мы не считаем какой бы то ни было тип сценария лабораторной утечки правдоподобным». Одни критики этого заявления отметили: сомнительно утверждать о существовании каких-либо «доказательств», подтверждающих, что SARS-CoV-2 не является специально созданным вирусом. Другие подчеркнули: в заявлении упоминается загадочный сайт расщепления фурином – тот самый, позволяющий  S-белку эффективно связываться с клетками человека и отсутствующий в наиболее близких коронавирусах, на который обратил внимание Николай Петровский, — но преуменьшается его потенциальное значение. В заявлении есть предположение: «вероятно, вирусы, подобные SARS-CoV-2 с частичными или полными сайтами расщепления будут обнаружены у других видов». Пока этого не случилось.

Этот документ – среди пятерых подписантов которого один эксперт, после 20 лет работы в Китае удостоенный высшей китайской награды для иностранных ученых, и другой, «приглашенный профессор» Китайского центра по контролю и профилактике заболеваний, – был просмотрен 5,4 миллиона раз и почти 1500 раз цитировался в других статьях. Его влияние настолько велико, что, когда я написал Джереми Фаррару, директору Wellcome Trust и одному из подписантов письма в Lancet, чтобы узнать, не изменилась ли его позиция, он указал мне на эту статью как на «наиболее важное исследование геномной эпидемиологии, посвященное происхождению этого вируса».

Ведущим автором этой статьи был Кристиан Андерсен, иммунолог из Исследовательского института Скриппса в Калифорнии, тот, кто активно выступал в социальных сетях, осуждая теорию лабораторной утечки и выступая против ее сторонников. Впрочем, недавняя публикация электронных писем, адресованных Энтони Фаучи, показала, что Андерсен ранее признавался директору Национального института аллергии и инфекционных заболеваний, что вирус имеет необычные особенности, которые «(потенциально) выглядят как созданные искусственно» и которые «несовместимы с ожиданиями с точки зрения теории эволюции». На прошлой неделе он заявил, что это обсуждение было «ярким примером научного процесса», но, как сказал мне другой ведущий ученый: «Это явная улика!». Теперь твиттер-аккаунт Андерсена внезапно исчез.




Есть много других примеров. Например, через два дня после признания передачи вируса от человека человеку Китай указал пальцем на животных с рынка  морепродуктов Хуанань. В течение нескольких недель в научные журналы отправились четыре рукописи с описанием вируса панголина, имеющего домен связывания S-рецептора , аналогичный SARS-Cov-2, — все они в значительной степени опирались на данные, опубликованные одной группой китайских ученых в прошлом году. Две из этих статей о коронавирусах панголинов были опубликованы в Nature. Как следствие возникла бурная всеобщая дискуссия о том, были ли панголины, которых продавали на рынке, недостающим зоонозным звеном между летучими мышами и людьми, подобно кошкам-циветтам во время первой эпидемии SARS.

Ссылка на панголина была ложным следом, проложенным из Китая. Nature, однако, отклонила статью еще одного важного научного диссидента, показывающую, что во всех четырех статьях преимущественно использовались образцы из одной и той же партии панголинов и что в двух статьях были неточно представлены ключевые данные. Ричард Эбрайт, эксперт по биобезопасности и профессор химической биологии в Университете Рутгерса, утверждает, что такая терпимость к «существенным упущениям и существенным искажениям» представляет собой серьезную проблему. «Nature и Lancet сыграли важную роль в легитимизации, поощрении и усилении ложного нарратива о том, что научные данные указывают на естественное происхождение SARS-CoV-2 и ложного нарратива о том, что по этому поводу существует научный консенсус».

Или, как выразился другой хорошо осведомленный обозреватель: «Похоже, что фокус для Nature и Lancet заключался в том, чтобы поспешно позволить нерецензируемым письмам задать тон, а затем отложить в сторону критические статьи и ответы».




Но зачем им это делать? Здесь вещи становятся еще мрачнее. Ходят слухи, что это произошло не из-за ошибочных суждений редакции, а из-за чего-то более зловещего: желания ублажить Китай из коммерческих соображений. Четыре года назад Financial Times сообщила, что обремененная долгами немецкая группа Springer Nature, издающая Nature, блокирует в Китае доступ к сотням научных статей, в которых упоминаются темы, чувствительные для Пекина, например, Гонконг, Тайвань или Тибет. Также Китай щедро тратит средства по всему миру, чтобы добиться превосходства в науке, — и в том числе стать крупнейшим национальным спонсором журналов с открытым доступом, публикуемых издательствами Springer Nature и Elsevier, владельцем журнала Lancet.

По оценкам одного источника, в прошлом году 49 спонсорских соглашений между Springer Nature и китайскими институтами стоили не менее 10 миллионов долларов. Эти сделки покрывают сбор за публикации, который авторы обычно платят в таких журналах. Поэтому они прокладывают путь для китайских авторов, создавая культуру зависимости. Эти соглашения хорошо работают для обеих сторон: они обеспечивают издателям доступ к быстрорастущему китайскому рынку и его щедро снабжаемым университетам, предлагая взамен международное признание и статус. Но, как мы знаем, президент Си Цзиньпин требует следования принципам своего мировоззрения даже от компаний, принадлежащих иностранным владельцам, и особенно по столь щекотливому вопросу, как возможная роль его страны в развязывании глобальной катастрофы.

Критики опасаются, что эти корпоративные связи с Китаем ставят под угрозу качество научной печати и искажают повестку дня. «Издание научных журналов стало очень политизированным бизнесом, — утверждает Петровский. — Совершенно очевидно, что необходимо начать международное расследование роли научных издателей, их возрастающего влияния, поскольку крупные издательства выкупают многие мелкие независимые журналы. Это происходит одновременно с их растущей политизацией и подверженностью внешним воздействиям. Нужно проанализировать, какое влияние это могло оказать на пандемию и какое влияние это может оказать на науку в будущем».

Определенно стоит спросить, где же настоящая конспирология в этой гнусной саге, запятнавшей так много репутаций.

Перевод Аллы Астаховой




© Алла Астахова.Ru