Объект лечения

Оксана Забелина: Пациент — не посылка, которая маршрутизируется из пункта А в пункт В сама собой. Но организация его лечения остается для него тайной

Иллюстрация: открытый источник

Если вы думаете, что я опять про вакцинацию, то нет. Хотя в рамках данной темы – это первое, что сейчас приходит в голову. Власти так озаботились нашим здоровьем, что решили спасти всех в принудительном порядке. «Вакцины хорошие, и они помогают», — приказано верить. Система здравоохранения у нас зиждется не на логике, науке и просветительской деятельности, а на вере в правоту организаторов этой самой системы. Мы должны доверять кому-то своё здоровье, не получая при этом прозрачной информации о процессе лечения и его организации.

Информационное обеспечение здравоохранения у нас весьма хаотично — на всех уровнях. Информация как бы есть, но она настолько раздроблена, противоречива и непонятна, что обычному пациенту бывает очень и очень трудно добраться до истины и принять решение о своём лечении. Что можно получить в рамках ОМС или по льготе? Какие есть варианты лечения? Какие медучреждения это лечение могут предоставить и какие из них лучше? Как найти нужного врача? Как получить лекарства по льготе? Простые вопросы, которые часто остаются без ответа. Если вам повезёт с врачом, который знает, помнит, имеет желание и время объяснять, – вы супервезунчик. Может быть вам посодействует администрация медучреждения, но это уже не самый простой путь. Чаще всего люди идут за ответами в Интернет.

Как говорится, «Google в помощь», и начинаем поиски. Что именно вы в итоге сможете найти – вопрос ваших поисковых навыков, уровня образования и даже везения, а ещё наличия и удобства общественных информационных пространств, которых, как вы уже догадались – практически нет. На сайтах уполномоченных ведомств есть неструктурированные свалки законов и приказов, именуемых примерно так: «Приказ о внесении изменений в приказ…». Нужно потратить уйму времени, чтоб найти нужный нормативный акт (особенно регионального уровня), при этом не факт, что он окажется действующим, и что его действие не перекрывается противодействием какого-нибудь другого акта. Перечни медучреждений и врачей, оказывающих необходимую помощь в рамках ОМС – это, видимо, тайна за семью печатями. Если же ваш запрос касается оценки эффективности той или иной больницы или врача – то это вообще желание из разряда фантастики, такой статистики в открытом доступе у нас просто нет.

Вот так я, в качестве пациента-хроника, регулярно обновляю знания по своему заболеванию и способам лечения. Наткнувшись в очередной раз на протокол лечения восьмилетней давности и на полное отсутствие внятных разъяснений об изменениях организации лечения из уст моих врачей — «Может, нужен рецепт, может, нет. И в какую больницу его нести, мы пока не знаем», — я решила пойти коротким и логичным путём, как мне тогда казалось. Написать в Росздравнадзор. Моё краткое обращение содержало запрос нормативных актов по двум направлениям: действующего протокола лечения дистонии и перечня нормативных актов, регулирующих получение ботулинотерапии в моём регионе. Никаких жалоб, никаких деталей, никаких историй моей нелёгкой жизни в этом обращении не было. Был простой и лаконичный запрос информации. Ну, имею же я право знать, как должен быть организован процесс моего лечения?

После того, как мое обращение погуляло по трём ведомствам, отвечать взялся Минздрав. Позвонившая мне чиновница долго пыталась выяснить, чем, собственно, я недовольна и зачем мне нужны эти нормативные акты. После чего тоном воспитательницы детского сада пояснила, что врачу виднее, как меня лечить и чем, что документы, регламентирующие лечение и выдачу льготных лекарств, — внутренние, для служебного пользования, и мне их видеть не положено. Что это вообще очень сложный процесс, который описать невозможно. И даже если у меня будут все эти документы, мне их всё равно не понять. Конечно, не обошлось и без нового бронебойного аргумента: «Сейчас же пандемия!» Когда я всё же настоятельно попросила ответить мне в письменной форме и изложить этот неописуемый, невероятно сложный процесс получения ботулинотерапии языком норм и законов, как того требует регламент обработки обращений граждан, – она процедила: «Хорошо». И повесила трубку, не прощаясь.

Ответа я жду до сих пор, срок пока не истёк, но патерналистская риторика представителя системы здравоохранения ясна, как божий день. Пациент не является субъектом процесса лечения – он объект. Знать пациенту ничего не положено. А то, что положено, ему сообщит врач. Никаким уровнем экспертности пациент априори обладать не может. Его решения ограничены правом подписи на добровольном «информированном» согласии о медицинском вмешательстве. Неся всю полноту ответственности за решения о своём здоровье, отвечая за весь процесс правильности оформления документов и, в конце концов, оплачивая медицинскую помощь, мы, пациенты, не имеем возможности получить исчерпывающую информацию об организации системы охраны нашего здоровья. Потому что не поймём, не осознаем. И вообще зачем?

Мой случай информационного дефицита не единичный и далеко не исключительный. Система, отправляя нас к врачу по любому вопросу, не предоставляет врачу ни времени, ни инструментов для ответа на наши вопросы. Что вы успеете спросить за 10-15 минут приёма? Есть ли у вас гарантия, что врач на сто процентов осведомлён о необходимых вам вариантах организации лечения? По результатам независимого опроса пациентов-хроников, одним из инициаторов проведения которого я была, в сегодняшних реалиях основным источником информации для пациента остаётся врач. 79 процентов пациентов-хроников «всегда» или «часто» опираются на рекомендации врача при выборе методов лечения. При этом 44 процента пациентов попадали в ситуацию, когда врач не проинформировал их о вариантах медицинской помощи в рамках ОМС или по каким-то льготным программам, и они получали её платно. 32,7 процента отметили, что им «редко» или «никогда» не предоставляется возможность задать вопрос врачу во время приёма. И в среднем в 25 процентах случаев пациенты не получают ответы на задаваемые вопросы о процессе лечения и его эффективности.

Стоит ли удивляться тому, что люди не понимают, как работает система, не доверяют ей и идут в Интернет, пытаясь самостоятельно разобраться в том, на что не смогли получить ответы. И почему в этом случае представители системы здравоохранения считают возможным так попустительски относиться к публичному размещению информации, ответам на обращения и администрированию информационных ресурсов? Врач не юрист, не администратор и не справочная. Пациент — не посылка, которая маршрутизируется из пункта А в пункт В сама собой. Всё, что происходит вокруг процесса лечения, требует огромных организационных усилий. И если вы не готовы приставить к каждому пациенту-хронику администратора, как это делается в качественных системах здравоохранения, то дайте нам хотя бы возможность разобраться в этой кухне для «служебного пользования» самостоятельно.

Автор — пациент с 30-летним стажем