Татьяна Аржемирская: Для меня было радостью и удивлением узнать, что люди откликнулись

Во время пандемии COVID-19 нам выпал шанс спасать мир, не выходя из дома. Но были те, что сделали другой выбор: прийти в больницы, чтобы помочь врачам. У этого стихийного движения появились свои лидеры. Я поговорила с Татьяной Аржемирской — она одна из тех, кто уже два месяца работает, чтобы организовать работу волонтеров.




— Таня, как получилось, что вы стали волонтером?

— Все вышло достаточно случайно. Меня позвал мой крестный Сергей Сеньчуков. Он врач и знаком с Денисом Проценко, главным врачом больницы в Коммунарке, у которого появилась мысль привлечь в эту больницу волонтеров. Сергей Валентинович обратился ко мне. Он знал, что я дома на самоизоляции. И предложил пока поработать.

— Почему он обратился к вам? У вас был опыт?

— Опыта волонтерской работы у меня не было. Я бизнес-консультант. Занимаюсь всем, что касается выстраивания процессов управления предприятием. Сергей Валентинович подумал, что я могу быть полезна. Я написала Сеньчукову, что могу. Он ответил: приходи. Я поехала в больницу. Это было 24 марта. Помню, пришлось поискать, прежде чем добралась до КПП…

— Почему вы согласились?

— Это было сознательное решение, но не могу сказать, что эмоциональное. Просто подумала, что в этой истории труднее всего будет больницам. Что сейчас там несколько человек с COVID-19, а дальше будет неуправляемая волна. Если мы хотим, чтобы все побыстрее закончилось, то здоровые молодые люди, не входящие в группу риска, должны помочь врачам. От качества работы персонала зависит качество лечения пациентов и то, как быстро мы сумеем остановить эпидемию.

Когда я приехала в больницу, то думала, что там уже идет какой-то процесс, волонтеры что-то делают. Оказалось, что это самое начало, первые дни. Тогда еще никто не знал, как будет развиваться ситуация. Было ощущение: что-то надвигается, как волна цунами. Сразу стало понятно, что без правильной организации волонтерская помощь может превратиться в хаос. Сначала мы должны понять, что нужно больнице, что будет делать волонтер, придя туда. Сколько необходимо волонтеров, на какое время. Есть ли конкретный человек, который будет заниматься организацией работы. Когда понадобился сайт для того, чтобы волонтеры могли записываться, я позвонила своему другу Арсению Лебедеву — у него есть небольшая компания, занимающаяся IT-технологиями. Первую версию сайта Memedic Арcений сделал непосредственно для нужд больницы в Коммунарке. Сейчас этот сайт работает для всех больниц, которые обратились к нам за помощью.

— Вашу работу кто-то финансирует?

— У нас нет ни фондов, ни грантов… Мы с Арсением работаем как частные лица и вкладываем свои средства — это не очень много. Какую-то лепту вносят и наши друзья. Со снабжением спецодеждой нам помогает фонд «Живой» и его директор Виктория Агаджанова. Фонд «СПИД.ЦЕНТР», Сергей Абдурахманов и Антон Красовский помогают с оформлением волонтеров для допуска в больницы.

— Что делают волонтеры в больнице?

— Сразу скажу — ничего героического. Они могут выполнять работу санитаров — покормить, перестелить, помочь в уходе за пациентом. Можно работать в хозяйственной зоне или помогать лаборантам вносить данные анализов. Кто-то должен отнести передачи пациентам от КПП в больничный корпус, и лучше, если тележки будет возить не старенькая санитарка. Это простые задачи. Но они облегчают врачам жизнь и позволяют сосредоточиться на лечении. Наша помощь дает возможность среднему и младшему персоналу немножко выдохнуть и прийти в себя. Один из врачей, с которыми мы работаем, сказал, что волонтеры делают медицину более человечной: бывает, что у медиков усталость стирает эмпатию. Кроме того, мне кажется, медикам важно знать, что они не одни брошены на борьбу с пандемией. Есть люди, которые готовы разделить с ними это бремя и понимают, как им тяжело.

— Сколько волонтеров вы объединяете?

— У нас в активной базе приблизительно 500 человек. Может, это не так уж много. Мы, разумеется, не можем оклеить всю Москву плакатами «Присоединяйся к Memedic, помоги врачам». Для нас важнее качество работы. Если человек пришел в больницу и не сделал так, чтобы в больнице от этого стало лучше, значит, он напрасно пришел. 

— Кто ваши волонтеры?

— Студентов или людей сильно за 40 среди них достаточно мало. Людей после 50 мы не приглашаем сотрудничать, потому что для них возрастают риски при инфицировании коронавирусом. Отсеиваем живущих с родственниками из групп риска. Отсеиваются сами те, кто звонит нам и спрашивает, сколько им будут платить. У нас есть люди самых разных профессий. В основном те, кто занимается интеллектуальным или творческим трудом. Это фотографы, журналисты, бизнесмены, менеджеры, бухгалтеры, юристы. Все, кто временно находится в самоизоляции, но чувствует в себе силы помочь. Они хотят, чтобы эта ситуация побыстрее закончилась и готовы для этого что-то делать. Поэтому у них достаточно осознанный подход.




— С какими больницами вы сейчас сотрудничаете?

— На Коммунарке на этой неделе закрыли волонтерский центр — поток пациентов снижается, и персонал уже справляется в штатном режиме. Сейчас в Москве мы работаем с 1-й Градской больницей, ЦКБ РАН, ГКБ имени В.В. Виноградова, ГКБ №17. Недавно к нам обратился центр гигиены и эпидемиологии из Карачаево-Черкессии. Сейчас я осваиваю удаленный формат помощи.

— Помощь, о которой вы говорите, пригодилась бы везде. Почему другие больницы к вам не обращаются?

— Во-первых, они часто боятся заявить, что им требуется помощь. Неизвестно, как на это посмотрит начальство. Во-вторых, у кого-то есть неудачный опыт работы с волонтерами: людей пригласили, чтобы помогли, а вместо этого возник хаос. Третий момент — есть больницы, которые уже работают с волонтерами. Мы же не единственные. Но в целом врачи просто плохо представляют себе, чем могут быть полезны волонтеры.

— Это отношение меняется?

— Мне кажется, что меняется. Мы чувствуем, что работаем с больницами в одной команде.

— Чему эта история вас научила?

— Я еще внутри этой ситуации. Выводы делать рано. Дай бог, чтобы вторая волна коронавируса не пошла… Что сейчас могу сказать? Вещи, которые реально работают, совсем не обязательно должны иметь красивую обертку. В экстренный момент не надо особенных слов. Нужно просто прийти и сделать. Это самое ценное. Для меня было радостью и удивлением узнать, что люди откликнулись. Значит, наше общество не разобщено до конца. В трудный момент мы готовы сплотиться и помочь друг другу. Это опрокинуло миф об интеллигенции — «артистах разговорного жанра». Люди пришли и не гнушаются работать руками, потому что это сейчас нужно. Они помогают в меру своих сил. 

— Вы думали о будущем? Волонтеры в других странах работают не только во время пандемии…

— Мы говорили с Арсением об этом. Скажу честно — сейчас, на этапе пандемии, устали все. И врачи, и волонтеры. Мы больше двух месяцев по 16 часов в день без выходных решаем все вопросы. Поэтому пока какого-то конкретного решения мы не приняли. Есть волонтеры, которые говорят, что хотят продолжать и будут помогать. Вопрос в том, какая помощь может понадобиться больницам в «мирное» время. Сейчас наша главная цель — помощь в борьбе с пандемией. До тех пор, пока больницам будут требоваться волонтеры, мы будем работать.

Специально для «Алла Астахова.Ru»




© Алла Астахова.Ru