Владимир Серов: Большего абсурда, чем в деле калужских акушеров, я никогда не встречал

Череда уголовных процессов в медицине продолжается. Я уже писала о Елене Мисюриной и о деле хабаровских врачей. Вчера Калужский областной суд вернул на доследование в прокуратуру «дело Ругина». Двух врачей Жуковской районной больницы обвиняют в умышленном убийстве малолетнего, заведомо находящегося в беспомощном состоянии, совершенное группой лиц. Известного в Калуге акушера-гинеколога Александра Ругина — в соучастии в убийстве путем склонения, а также содействия совершению преступления советами, указаниями и предоставлением обещания заранее скрыть следы преступления. Дать оценку этому процессу я попросила президента Российского общества акушеров-гинекологов академика  РАН Владимира Серова.

— Владимир Николаевич, вы знакомы с делом Ругина? 

— Александр Ругин приезжал ко мне советоваться, когда против него выдвинули обвинение. Дело произошло в 2015 году, когда Ругин был главным врачом Калужской областной больницы. В Жуковскую районную больницу тогда поступила женщина на сроке беременности в 24 недели. В областную больницу ее нельзя было доставить — он была в процессе родов. Ребенок погиб, прожив несколько минут. Все время, когда это происходило, жуковские акушеры-гинекологи звонили Ругину. По моему мнению, вся его вина заключается в том, что он посоветовал жуковским врачам документально оформить это как мертворождение, чтобы не ухудшать статистику младенческой смертности. Конечно, это административное преступление. За это его можно было бы снять с должности главного врача, вынести ему выговор. Но теперь ему инкриминируют то, что он, якобы, подталкивал акушеров к убийству. А акушеров обвиняют в том, что они это убийство совершили. Большего абсурда я никогда не встречал.

Еще по теме:

Казус Ругина — 2

По уму и по совести 

— Младенца можно было спасти? 

— Формально ребенок считается жизнеспособным на сроке с 22 недель, так что выходить его, наверное, можно было бы. Хотя, как правило, это сопряжено с большими трудностями — случайных родов на таком сроке не бывает, серьезная патология есть или у матери, или у младенца. Для выхаживания нужны современные технологии, которые имеются в перинатальных центрах. Но в Жуковской районной больнице не было оборудования для выхаживания глубоко недоношенных детей. Конечно, этого ребенка никто в ведро с водой не опускал. Ему пытались помочь. Его согревали, давали ему из подушки кислород. Но возможности спасти его у врачей не было.

— На чем же строится обвинение в убийстве? 

— Существует экспертное заключение, которое у меня вызывает большое удивление. Эксперты на полном серьезе предполагают, что в отсутствие необходимого оборудования врачи должны были делать новорожденному искусственное дыхание «рот в рот». Конечно, это тоже один из методов реанимации. Но о том, чтобы применять его у новорожденного, да еще такого веса, нигде никогда разговоров  не было. В общем, качество экспертизы сбивает с ног.

Мне абсолютно ясно, что вина Ругина — административная. Я понимаю следственный аппарат — трудно бороться с настоящими преступниками. Вот начали бороться с врачами. Но главные-то преступники сидят не там. Они сидят повыше. Мы видим каждый день, как выявляются некрасивые дела то губернаторов, то мэров. А врачи — это народ бессловесный…

© Алла Астахова.Ru