СандахчиевЛев Сандахчиев. У него мне так и не удалось взять интервью. Встреча была оговорена, когда в июле 2003 мы с фотографом собирались в Кольцово. Однако вмешались непредвиденные обстоятельства: в тот день в «Вектор» нагрянула делегация китайских биологов. Они очень хотели осмотреть научный центр, но внутрь их не пустили. Я думаю, не только из-за режима безопасности. Одно из самых секретных учреждений времен холодной войны было тогда не в лучшем состоянии. «Возможно, разруха 90-х укоротила Льву Степановичу жизнь», — говорит прежний зам по науке «Вектора», ныне проректор по науке Новосибирского государственного университета член-корреспондент РАМН Сергей Нетесов. Тогда, в 2003, мы не знали, что через три года легендарного основателя «Вектора» не станет, что последние месяцы его жизни будут омрачены заведенным на него уголовным делом. Впоследствии оно, конечно, рассыпалось, ведь для него не было оснований. Сейчас в Кольцово собираются поставить бюст этого удивительного человека, основавшего в сибирской тайге секретный биологический центр по примеру лучших научных учреждений Европы. Именно Сандахчиев сделал так, что в 80-е годы этот центр, работавший на войну, занимался в том числе и фундаментальной наукой, а его сотрудники публиковались в открытых журналах. В годы перестройки он сумел перевести научные исследования «Вектора» на грантовое финансирование. И, конечно, Сандахчиев не позволил уничтожить знаменитую коллекцию вирусов. Они и сегодня спят там под надежной охраной, чтобы, в случае необходимости, можно было разработать от них защиту.

22.07.13

Ряды заградительной проволоки, несколько пропускных пунктов, где тщательно проверяют любого посетителя. Территория охраняется внутренними войсками. Чтобы попасть в некоторые лаборатории, придется облачиться в специальный герметичный защитный костюм с дыхательным шлангом, очень напоминающий скафандр. После посещения костюм несколько раз обработают перекисями и щелочами. А посетитель в течение трех последующих недель будет обязан наблюдаться у врача и докладывать о малейших признаках нездоровья. Корреспонденту «Итогов» удалось побывать в научном центре, где хранится одна из самых больших в мире коллекций смертельно опасных вирусов. Его адрес — Россия, город Кольцово под Новосибирском, Государственный научный центр вирусологии и биотехнологии «Вектор».

У обывателя учреждения, подобные «Вектору», вызывают страх и недоверие. Виной тому недостаток информации и голливудские продюсеры, регулярно потчующие зрителя ужастиками про утечку смертоносной заразы. Поэтому всякий раз, когда в мире объявляется новый малоизученный вирус (самый свежий пример — история с атипичной пневмонией), тут же рождаются слухи: а не разработка ли это какой-нибудь сверхсекретной лаборатории? Теоретически опасность утечки существует. Но надо помнить и о другом: существующие в мире коллекции вирусов и бактерий — залог того, что человечество не окажется беззащитным перед лицом грозной опасности…

В хранилище в Кольцове «спят» в состоянии анабиоза более 300 штаммов самых опасных вирусов на земле. Среди них государственная российская коллекция вирусов натуральной оспы, состоящая из 120 штаммов. Это одна из двух легально разрешенных коллекций — вторая хранится в Центре по контролю и профилактике заболеваний в Атланте (США). Помимо оспы в коллекции «Вектора» вирусы смертельных геморрагических лихорадок Эбола, Марбург, Ласса, мачупо. По сравнению с ними штаммы СПИДа и недавно доставленный из Германии вирус SARS кажутся не такими уж опасными. К слову, в России есть еще только одно научное учреждение, которому разрешено работать со столь серьезными инфекциями, — это вирусологическая лаборатория ВНИИ микробиологии Министерства обороны в Сергиевом Посаде. «Вектор», существующий уже без малого 30 лет, тоже когда-то работал «на оборону» и являлся тогда, пожалуй, одним из самых секретных учреждений страны. Опасная научная тематика, связанная, несмотря на все предосторожности, с ежедневным риском для здоровья сотрудников, и закрытый режим работы — наследство тех времен.

Как и любое музейное хранилище, коллекция «Вектора» постоянно требует реставрационных работ. Штаммы вирусов время от времени «пробуждают», вынимая из холодильников с температурой минус 70 и культивируя заново для новой закладки в музей. Цель — проверить, не потеряли ли они способность заражать и размножаться. Экспонаты, нужные для исследований, доставляют в специальные лаборатории с особой системой вентиляции, оборудованные герметичными дверями-шлюзами, а потом уносят обратно в хранилище. Штаммы пересевают, высаживая на специальные пластиковые матрасики с «хозяйскими» культурами клеток, которые выращиваются здесь же, в «Векторе».

«Это не такая простая задача, — рассказывает руководитель лаборатории культур микроорганизмов НИИ «Коллекция культур и микроорганизмов» ГНЦ ВБ «Вектор» Ирина Андреева. — Вирусы легко мутируют, поэтому, чтобы они в будущем сохранили все свои негативные свойства, нужно высевать их в условиях, максимально приближенных к среде человеческого организма. Мы используем специальные термостаты. К тому же важно, чтобы не произошло загрязнения штаммов другими культурами микроорганизмов».

В настоящее время все экспонаты коллекции сохраняют свои вредоносные свойства. В полном порядке даже самые старые культуры, хранящиеся здесь, — штаммы вирусов оспы, собранные 30 лет назад. Натуральная человеческая оспа в природных условиях усилиями ВОЗ была ликвидирована. Однако все специалисты отдают себе отчет в том, насколько опасен может быть «призрак оспы», выйди он на свободу. Поэтому оправданны самые дорогостоящие меры, преграждающие выход наружу этой и другим инфекциям. Все системы безопасности здесь дублируются, как в космическом корабле. Нужны особые вентиляторы, устроенные так, что поток воздуха идет только внутрь помещения. Их два: если сломается один, автоматически включится другой. Система фильтрации воздуха, который выходит наружу, в свою очередь работает со значительным запасом. «Мы подсчитывали: для того чтобы вирусы вышли наружу, нужно вылить непосредственно на фильтр несколько ведер зараженного материала», — рассказывает руководитель отдела коллекции вирусов НИИ «Коллекция культур и микроорганизмов» ГНЦ ВБ «Вектор» Александр Гуськов. Не реже чем раз в неделю через все помещение из специального коллектора прогоняются пары формалина высокой концентрации. На стенах зоны множество табличек, призывающих дотошно соблюдать регламент работы. Такие призывы — не пустые слова. Один из лозунгов — «Соблюдай парность!» — может вызвать улыбку, но лишь до тех пор, пока не узнаешь, что нарушение требования работать в зоне только вдвоем несколько лет назад стоило жизни одной из сотрудниц. Опасность действительно велика. Велики, к слову, и затраты: только на обслуживание корпуса — пар, электроэнергию, вентиляцию — тратится не одна тысяча долларов в день.

Для чего нужно так бережно хранить различные штаммы смертельных вирусов? Не имея их в распоряжении, нельзя создать противоядия к болезням, ими вызываемым. Новые смертельно опасные инфекции появляются в мире с пугающей регулярностью. Да и старые не лежат без дела: история с рассылкой штаммов сибирской язвы по почте у всех на памяти. Институты «Вектора» участвуют в разработке вакцин и средств дезинфекции против оспы, геморрагических лихорадок, других опасных вирусных инфекций. Новое направление, которое развивается здесь, — создание комплексных вакцин, защищающих сразу от нескольких заболеваний: оспы и СПИДа; оспы, СПИДа и гепатита; оспы и клещевого энцефалита.

Не менее важно испробовать на различных штаммах действие противовирусных препаратов, с помощью которых можно лечить тех людей, кто не был провакцинирован и уже заболел. Для разработки и выпуска таких препаратов здесь существует собственное производство. Еще одно важное направление — изучение патогенеза инфекций. Без понимания того, как возникла болезнь, как она развивается, эволюционирует, невозможно разработать грамотные средства защиты от нее.

Если бы не угроза биотерроризма, многие коллекции опасных вирусов можно было бы уничтожить. Коллекции натуральной оспы, например, планомерно уничтожались повсюду, с тех пор как последний пациент, страдавший от нее, в 1977 году выписался из больницы. Все изменилось, когда в 2001 году в США появились знаменитые конверты с белым порошком. Стало ясно, что, уничтожив собственные коллекции смертельных инфекций и соответственно лишившись возможности разрабатывать новые средства борьбы с ними, развитые страны рискуют остаться беззащитными перед террористами. Биотерроризм стал одним из пунктов российско-американских переговоров на высшем уровне.

Кстати, в Кольцове зарплаты сотрудников, содержание и обеспечение условий хранения коллекции финансируются из российского госбюджета, а вот научные исследования — из средств американских фондов. Беспокойство по поводу возможного использования бактериологического оружия террористами высказала и Всемирная организация здравоохранения, которая вынесла на повестку дня вопрос о преднамеренном использовании биологических веществ террористами. Так что сегодня вирусы нужно бережно хранить как раз для того, чтобы не пострадать от них.

Опубликовано в журнале «Итоги»

P.S.

Когда этот текст 2003 года появился на сайте в конце июня 2014, один из сотрудников «Вектора» написал мне письмо. Он попросил меня внести некоторые уточнения, поскольку за 10 лет в этом учреждении многое изменилось.  К огромному сожалению, несколько лет назад ушел из жизни Александр Гуськов, и сейчас отделом «Коллекция микроорганизмов» руководит другой человек. НИИ внутри «Вектора» также не существуют несколько лет, и сейчас уже никто не обрабатывает помещения парами формалина так часто.

Впрочем, не со всеми критическими замечаниями моего оппонента я могу согласиться. «Бактериологическое оружие — это использование бактерий типа сибирской язвы в качестве оружия. Вектор — центр вирусологии. Корректнее было бы сказать биологическое оружие», — пишет он, намекая, что автор статьи не знает различия между бактериями и вирусами. Конечно, знаю и знала. Но кто же виноват, что в 2003 году Всемирная организация здравоохранения выказала обеспокоенность именно по поводу бактерий сибирской язвы? Надо было придумать то, чего не говорили ее эксперты? Из песни слова не выкинешь…

Еще одно замечание: «Научные исследования из средств американских фондов не финансируются, так как несколько лет назад работы по проектам МНТЦ (международного научно-технического центра) в России были свернуты. Более того, финансировались только часть утвержденных МНТЦ проектов, но уж точно не вся научная деятельность центра. Однако, бесспорно, госфинансирование науки в тот период заметно уступало зарубежному. Кстати, зарплата из зарубежных проектов выплачивалась, и довольно неплохая для того времени по сравнению с госфинансированием». Могу ответить, что в 2003 году мне это было известно. Однако тогда сотрудники «Вектора» попросили меня не писать о том, что часть грантов идет на их зарплаты. Точнее — попросили вычеркнуть упоминание об этом из статьи. 

Кстати, с тех пор я поддерживала рабочие связи с некоторыми учеными «Вектора». Даже как-то получила приз МНТЦ на конкурсе научно-популярных статей за освещение их работы по созданию вакцины от ВИЧ. Так что «Вектор» сыграл и в моей жизни определенную роль.

 

© Алла Астахова.Ru