Так рубить нельзя

Олег Григорьев: С проектом постановления, одним махом отменяющего СанПиН для базовых станций сотовой связи, я не согласен  

На днях на Федеральном портале проектов нормативных правовых актов был опубликован документ, который не мог не привлечь мое внимание. Проект правительственного постановления «О признании утратившими силу некоторых актов федеральной исполнительной власти, регулирующих проведение санитарно-эпидемиологических экспертиз и выдачу санитарно-эпидемиологических заключений» разработан и внесен Министерством цифрового развития, связи и массовых коммуникаций. В паспорте проекта не указаны основания для подготовки документа. Однако из опубликованных материалов следует, что он подготовлен в рамках «регуляторной гильотины». 

Скажу сразу: если это «регуляторная гильотина», то так рубить нельзя. 

Проект постановления подразумевает полную отмену процедуры выдачи санитарно-эпидемиологических заключений на проекты санитарно-защитных зон и согласований при вводе в эксплуатацию передающих радиотехнических объектов (ПРТО), к которым относятся относятся все базовые станции сотовой связи, теле- и радиостанции, радиолокационные станции и прочие источники радиосвязи.

Во-первых, представившее проект ведомство действует вне рамок своих полномочий. Область регулирования этих нормативных документов относится к здравоохранению. В данном случае это компетенция Роспотребнадзора, осуществляющего регулирование санитарно-эпидемиологического надзора. Кстати, приказы Роспотребнадзора 19.07.2007 N 224 и 18.07.2012 N 775  касаются не только электромагнитного поля и ПРТО, а всех видов оценки, проводимых лабораториями в части санитарно-эпидемиологических экспертиз. Сюда попадают и вирусы, и разливы нефти, и радиация… Получается, что отмена этих приказов делает полностью неработоспособным Роспотребнадзор.

Анализ содержания проекта говорит о том, что, по всей видимости, автор скопировал список документов из какого-то заключения на радиопередающий объект — и не очень заморачивался содержанием. Сейчас каждая станция сотовой связи должна проходить двухступенчатый контроль — предварительный прогнозный расчет электромагнитной обстановки на стадии проекта и контроль фактического состояния электромагнитной обстановки после постройки базовой станции до введения в эксплуатацию. Предусмотрена процедура периодического контроля электромагнитной обстановки вблизи базовых станций. 

Теоретически нынешняя система контроля очень продумана. Она позволяет выявлять ошибки проектирования, монтажа. Безусловно, такого рода ошибки встречаются — согласно опубликованным данным исследований, в том числе нашим, наихудшие измеренные значения в 50 раз превышали предельно-допустимый уровень. Подобное случается во всех странах мира, и контроль существует везде, хотя организован по-разному. Схема контроля полностью перекочевала в настоящее время из до-мобильной эры, когда надо было контролировать электромагнитную обстановку только радио- и телестанций, то есть единичных объектов, имеющих определенную санитарно-защитную зону.

Практически контроль электромагнитной обстановки организован не на адекватном уровне. Это следует из выступлений коллег из Роспотребнадзора на серии семинаров по электромагнитному загрязнению при размещении базовых станций сотовой связи в 2016-2018 в Мосгордуме, в Совете Федерации, а также из данных, обнародованных на конференции «Актуальные проблемы радиобиологии и гигиены неионизирующих излучений» (ноябрь 2019). Причина в том, что плотность размещения базовых станций в городах высока, диаграммы направленности пересекаются, поэтому для определения истинного положения дел требуется квалификация, приборное оборудование, время и организационные усилия. Эти требования при проведении контроля, мягко говоря, не всегда соблюдаются. Неформальное отношение некоторых представителей экспертного пула, низкая квалификация некоторых аккредитованных лабораторий дают повод представителям связи критиковать как СанПиН, так и разработавшее их ведомство. Нет строгости в контроле электромагнитного излучения базовых станций со стороны Роспотребнадзора, нет навыка управления электромагнитной обстановкой— об этом неоднократно говорили на конференциях. Предполагаю, что «связисты» пробуют ситуацию на прочность в целом, лоббируя снятия любого контроля за размещением и эксплуатацией базовых станций. 

К чему приведет отмена этих документов? Во-первых, неизбежна анархия в размещении базовых станций — связисты будут руководствоваться исключительно технической целесообразностью. Во вторых, это чревато неизбежным повышением электромагнитного фона и усложнением условий облучения населения. Станций будет больше, так, чтобы максимально выбрать теоретический резерв (если говорить о Москве, то это кратное повышение среднего фона). Каждая базовая станция — как нефтяная вышка. Она приносит доход от трафика, на ней зарабатывают проектировщики, строители, эксплуатанты. Она относится к основным фондам, то есть, может использоваться в кредитовании компании. Между тем, как совершенно справедливо доказал нам физик Владимир Мордачёв на конференции в ноябре, для устойчивой связи надо в 2-3 раза меньше станций, чем существует сейчас. 

Каковы будут последствия? Непосредственно отмена указанных СанПиН не приведет к изменению предельно допустимых уровней для населения, так как эти уровни заложены в СанПиН 2.1.2.2645-10 «Санитарно-эпидемиологические требования к условиям проживания в жилых зданиях и помещениях». Однако в январе департамент информационных технологий московского правительства заказал НИИ медицины труда обоснование изменений предельно допустимых уровней электромагнитного облучения для населения. Неофициально, в кругах специалистов, идет речь о том, что уровни могут быть повышены примерно в 10 раз. 

В мире нет аналогов российским СанПиН — за исключением бывших советских республик и части стран Восточной Европы. В нашей стране формальную ответственность за значение предельно допустимых уровней несет государство, оно же организует контроль и отвечает за сохранение здоровья в случае нарушения этих уровней (в судебном случае, например). Предельно допустимые уровни в России устанавливаются по итогам заказной НИР, научно-исследовательской работы. В мире лимиты, как правило, принимаются рекомендательно независимым научным комитетом, на основании совокупности публикаций и специального аналитического исследования. Соблюдение лимитов часто декларативное, контроль — и независимый, и государственный (выборочный). В случае судебного иска стороной выступает компания-владелец источника, но не государство: государство предоставляет механизм разбирательства, суд. И политика контроля электромагнитного излучения различная: например, в Великобритании дело ограничивается декларативным заявлением соответствия с публикацией протокола независимой лаборатории. Во Франции есть государственное агентство по контролю радиочастот ANFR, которое следит, чтобы значения электромагнитного облучения были минимальными возможными и в случае обнаружения «аномалий» принимает организационные меры к его снижению. Париж официально борется за статус самого чистого в электромагнитном отношении города Европы, их предельно допустимые уровни жестче, чем во всей Франции и жестче российских. А, к примеру, в Иране декларативный самоконтроль оператора связи сочетается с государственным выборочным контролем электромагнитного облучения. Китай относит электромагнитное облучение к экологическим параметрам и осуществляет полный государственный контроль, лимиты у них примерно в 4-5 раз выше наших, а до 2015 года были как в России. 

Можно считать, что Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций старается опередить Роспотребнадзор, который не спешит подтянуть технологии управления электромагнитным фактором к реалиям современных технологий. Но какой ценой? Я предполагаю, что общая неспецифическая заболеваемость вырастет. Ведь условия электромагнитного облучения для миллионов жителей городов могут стать такими, какие были в производственных условиях до начала 80-х. Есть немало исследований, показывающих, что тогда происходило. 

Предвидя развитие технологий, еще в конце 70-х академики Шандала и Сердюк прогнозировали сближение условий облучения, и поэтому заложили в СанПиН для населения 2,5 микроватт на квадратный сантиметр. Эту норму отменили в 1984 году в связи с созданием сплошного поля радиолокационного контроля в СССР, а Шандала пострадал за свои научные убеждения. После распада СССР Украина вернула норму 2,5 микроватт на квадратный сантиметр (ее отменили в 2018 году под давлением связистов и сделали 10 микроватт, как в России). Сейчас из советских республик норма 2,5 микроватт на квадратный сантиметр есть в Узбекистане: они полностью повторили цикл советских исследований и убедились в необходимости именно такой цифры. В Европе страны постепенно ужесточают требования к электромагнитному облучению: это делают Италия, Израиль, Австрия, Швейцария, Франция…

Почему это так важно? Классики отечественной науки, академики Павлов, Бехтерев, а впоследствии Вернадский, считали, что к электромагнитному фону надо относится примерно так, как мы относимся к кислороду: надо не больше и не меньше. Человек может жить только в определенном диапазоне электромагнитных полей. Последующие экспериментальные, клинико-физиологические исследования это в полной мере подтвердили. Электромагнетизм в его разных проявлениях является раздражителем нервной системы. Это неспецифический раздражитель, очень коварный — эффект накапливается постепенно, и организм на первых порах после изменения фона вынужден адаптироваться. Следствием этого являются астенический и астено-вегетативный симптомокомплексы, проявляющиеся в обычных для большинства повышению нервозности, снижению лабильности нервной системы, ухудшению сна, памяти. У детей ухудшаются когнитивные способности. По мере продолжения облучения и/или в сочетании с другими факторами (химическим, радиационным), электромагнитное поле выступает как промоутер специфических заболеваний — это означает, что заболевания, вызванные различными факторами, могут наступать раньше в условиях сочетания с электромагнитным полем. Электромагнитное поле радиочастот в 2011 году впервые классифицировано Международным агентством по изучению рака как потенциальный канцероген (класс 2В), а в 2019 году внесено в программу наивысших приоритетов по пересмотру канцерогенной опасности. Этому способствовали многочисленные экспериментальные исследования, показавшие механизм возникновения рака при облучении и возможность возникновения злокачественных опухолей в определенных условиях в опыте на животных. Поскольку перенос данных с животных на человека затруднен, ведется анализ статистики онкологической заболеваемости, которая может быть связана с электромагнитным полем радиочастот. В январе 2020 суд в Италии подтвердил достаточность научных данных для установления связи между опухолью нерва и облучением электромагнитным полем радиочастот. При этом именно судебные решения во многих странах регулируют правовые отношения в сфере защиты здоровья от вредного действия электромагнитного поля. 

С точки зрения многих ученых, подход наблюдения за ростом канцер-статистики в зависимости от облучения довольно сомнителен с этической точки зрения, ведь это, по сути, наблюдательный эксперимент. Теперь Россия тоже имеет все шансы поставить наблюдательный эксперимент в области электромагнитного облучения и посмотреть, будет ли повышаться заболеваемость, как предсказывают ученые. Но стоит ли? Документы, определяющие нормы безопасности, менять надо, но не в одну ночь и не по инициативе связистов. А деньги, которые связисты, якобы, тратят на мероприятия по контролю электромагнитной обстановки базовых станций, можно было бы потратить на разработку новых подходов к контролю и оптимизации.

Автор — председатель Российского национального комитета по защите от неионизирующих излучений, член научно-консультативного совета Международной программы  по неионизирующим излучениям ВОЗ, член рабочей группы планирования Международного агентства по изучению рака.

Специально для «Алла Астахова.Ru«.