Видимо-невидимо

Валентин Синицын о будущем радиологии: стандарты, Big Data и гибридные исследования.

В Амстердаме прошел очередной симпозиум Международного общества стратегических исследований в радиологии — закрытого клуба для избранных, куда можно попасть по особому приглашению. Раз в два года ведущие радиологи известных медицинских центров, президенты профессиональных обществ, руководители крупнейших концернов, работающих в сфере медицинского оборудования, собираются попеременно то в Европе, то в США, чтобы обсудить перспективы лучевой диагностики. Только два российских врача принимают участие в этих мозговых штурмах, решающих судьбу отрасли. Руководитель центра лучевой диагностики ФГБУ «Лечебно-реабилитационный центр» Минздрава РФ и президент Европейского общества сердечно-сосудистых радиологов Валентин Синицын — о стандартах, Big Data, молекулярной генетике и гибридных исследованиях в радиологии.

-Валентин Евгеньевич, что представляет собой Международное общество стратегических исследований в радиологии? Это что-то вроде Римского клуба радиологов?

-Общество закрытое, вступить в него нельзя. Можно попасть только по приглашению. Впрочем, никаких секретов за закрытыми дверьми мы не обсуждаем. Это не масонская ложа.  Вопросы, которые мы ставим во время дискуссий, позже освещаются в специализированных журналах, выносятся на большие конгрессы радиологов – венский, чикагский. А здесь, в непринужденной атмосфере обмена мнениями, происходит генеральная репетиция.

История общества очень интересная. Самый известный радиолог США Александр Маргулис, которому сейчас 90 лет с хвостиком, создал его в 1995 году. Тогда он пригласил сотню-полторы радиологов со всего мира, чтобы раз в два года собираться попеременно то в Европе, то в США и обсуждать глобальные стратегические проблемы радиологии с участием представителей ведущих компаний. Так с тех пор и повелось. Я не склонен утверждать, что все ведущие радиологи состоят в этом обществе, однако обычно на симпозиумах присутствует очень много известных специалистов. Президенты американских и европейских обществ, главные редакторы наиболее цитируемых специализированных изданий, руководители компаний, производящих оборудование – это большие люди в нашем тесном радиологическом мирке. В качестве лекторов сюда приглашают разных известных людей. Например, в этом году пригласили выступить знаменитого австрийского генетика, директора Института молекулярной биотехнологии в Вене Иосифа Пеннингера. Он не занимается лучевой диагностикой, но изучает молекулярные механизмы заболеваний. Сейчас ищут параллели между рентгенологическими проявлениями болезни и генетическими маркерами.

-О чем говорили на нынешнем симпозиуме? На каком направлении в вашей области возможны прорывы?

-Я не могу сказать, что предвижу будущее. Прорывов, подобных изобретению томографа или ультразвуковых приборов, пока на горизонте нет. Впрочем, сами эти приборы быстро изменяются и эволюционируют. Лучевая диагностика достигла небывалых высот в отношении анатомии. Сейчас медицинские приборы – и не только томографы – способны создать трехмерную модель практически стеклянного человека. Когда в начале ХХ века выдающийся немецкий анатом Вернер Шпательгольц изобрел способ создавать прозрачные препараты человеческого тела, это было поразительно. Сегодня увидеть любого человека изнутри стало обычным делом. Вопрос в другом: как и на каком этапе использовать разные методы радиологии. Например, раньше считали, что всем нужно делать флюорографию – и таким образом покончить с раком легких, выявляя его на ранней стадии. Однако позже было доказано, что для ранней диагностики рака у людей, которые ни на что не жалуются, рентгенография легких не подходит. Любой метод лучевой диагностики имеет свои пределы. Мы должны выделить группы людей с повышенным риском заболеваний. И уже к этим группам применять углубленные исследования, чтобы снизить смертность.

-За анатомической картинкой иногда сложно увидеть функцию, понять, как орган работает…

-Сейчас набирают популярность гибридные исследования. Есть методы, где объединены позитронно-эмиссионный томограф и КТ, позитронно-эмиссионный томограф и МРТ. На трехмерном изображении можно увидеть и анатомию, и функцию, и метаболизм. Это значительно расширяет информацию, которую мы получаем.

-Компании, производящие оборудование для лучевой диагностики, привозят на симпозиумы свои новые разработки?

-Руководители крупнейших концернов рассказывают о своем видении проблем. Сейчас все более активно используются информационные технологии. Изображения в лучевой диагностике можно анализировать, используя искусственный интеллект. Кроме того, компании стараются работать с компьютерными сетями, с программами анализа так называемых Big Data — больших данных. Если отцифровать и объединить данные из региона или небольшой страны, то при статистическом анализе могут появится новые закономерности, неочевидные при исследовании небольшой выборки. Это сейчас очень модная тема. Под влиянием больших доказательных исследований многие подходы в медицине  меняются.

-Можете привести пример?

-В этот раз на симпозиуме подробно рассматривался вопрос норм и стандартов в лучевой диагностике. Они необходимы, потому что ресурсы медицины небезграничны. Для этого профессиональные общества врачей на основании клинических исследований и своего опыта составляют рекомендации. Принцип тут такой: делать нужное, но не делать лишнего. Дальше всех в этом направлении зашли американские врачи. Рекомендациями Американского колледжа радиологов по рациональному назначению методов лучевой диагностики в той или иной клинической ситуации сегодня пользуется весь мир. Теперь европейские радиологи планируют создать единые рекомендации для всех стран Евросоюза. Раньше они были в каждой стране — где лучше, где хуже. В более полном виде они существуют в Великобритании и Франции. За основу единых европейских рекомендаций возьмут опыт американских радиологов — об этом есть договоренность. Однако во многом рекомендации зависят от системы здравоохранения, поэтому их нужно адаптировать к реалиям Европы. Предполагается, что этими рекомендациями будет пользоваться страховая медицина европейских стран. Все это становится возможно благодаря проведению больших доказательных исследований.

-В России тоже идет работа по созданию врачебных рекомендаций. Можно ли для этого использовать американский и европейский опыт? У нас ведь зачастую не делаются необходимые исследования. Проблема не в том, что их слишком много.

-В европейской и американской медицине тоже существуют разные возможности. В западных больницах нет одинакового оборудования, у врачей разный опыт. Поэтому стандарты всегда оставляют место для врача. Конечно, есть медицинские ситуации, в которых, как говорится, нужно действовать на раз-два-три. Но в большинстве случаев допускаются варианты.  Кстати, если вы думаете, что у нас не делают лишних исследований, то ошибаетесь. Я довольно часто сталкиваюсь с ситуациями, когда пациентам назначают диагностику «на всякий случай». Наша проблема в другом. Я часто выступаю с лекциями перед российскими врачами. И меня спрашивают: «Почему Минздрав не выпустит рекомендации по этому вопросу?» Я обычно отвечаю: а должно ли министерство писать медицинские учебники? Мне кажется, тут оно не может подменять профессиональные ассоциации.  Нас должны слушать — и это, кстати, прописано в российском законе о здравоохранении. Если не слушают, это плохо. Но и мы должны что-то создавать, проявлять инициативу. Любые врачебные рекомендации — результат долгого совместного труда сотен специалистов. Так работают западные профессиональные ассоциации, так должны работать и мы. Другого пути нет.

Об авторе

© Алла Астахова.Ru