У оптимизации больниц стало двумя отцами-основателями меньше. Недавно Сергей Шишкин и Игорь Шейман из ВШЭ опубликовали в издании «Медицинский вестник» ответ на мое интервью с Гузелью Улумбековой «Дорога в никуда». Уважаемых профессоров возмутило то, что их рекомендации отечественному здравоохранению связали с московскими реформами и приписали им авторство отраслевой «дорожной карты» Минздрава. Они не считают сокращение коечного фонда и числа больниц неправильным. Однако от авторства реформы отказываются, указывая, что в интервью содержится неверная информация, которая наносит вред их репутации. За разъяснениями я обратилась к Гузели Улумбековой.

—Гузель Эрнстовна, Сергей Шишкин и Игорь Шейман в своем письме утверждают, что не разрабатывали рекомендации для дорожной карты Минздрава. Правительство утвердило ее 28 декабря 2012 года. А Высшая школа экономики по просьбе Минфина взялась за исследование резервов эффективности бюджетных расходов, включая государственные расходы на здравоохранение, лишь в марте 2013, позднее выпустив итоговый отчет…

— Документы действительно не совпадают по дате на несколько месяцев. Однако они  очень близки по сути и направлены на сокращение мощностей государственной сети здравоохранения. Важно то, что подавляющее большинство рекомендаций и отчета ВШЭ, и дорожных карт неприемлемы для российского здравоохранения и приводят к его разрушению. А это может стоить здоровья и жизни сотням тысяч российских граждан.

—Профессора ВШЭ указывают, что предлагали сократить время пребывания пациента на койке стационара не до 5-6 дней, как говорится в интервью, а до 10,3. И вовсе не их идея увеличить количество дней работы больничной койки в году.

-Принимаю эти два замечания коллег. Но сокращать время пребывания пациента на койках до 10,3 дня все равно неверно при дефиците врачей в первичном звене и отсутствии должного числа коек реабилитации и сестринского ухода. Увеличить количество дней работы койки в году рекомендовали не они, а Минздрав в отраслевой дорожной карте — аж до 331,5 дней. И это тоже неверно, поскольку грозит рисками роста внутрибольничной инфекции.

-В интервью вы сказали, что, раз показатели смертности от болезней кровообращения в России втрое выше, чем в Германии, то и объемов госпитализаций больных требуется больше. Профессора ВШЭ в ответ приводят опыт соседней Белоруссии, где число госпитализированных пациентов с болезнями кровообращения намного выше, чем в России, но смертность от этой причины почти такая же. То есть, легкость попадания в стационар не ведет к сокращению смертности? 

-Но это не значит, что больных в стационарах лечить не нужно! Чем больше поток заболевших, то есть, нуждающихся в медицинской помощи, тем больше должны быть мощности системы здравоохранения. Кстати, поток заболевших определяется уровнем смертности в стране, поскольку 90 процентов граждан сначала заболевают, а потом только умирают. В первичном звене мощности сети здравоохранения определяются обеспеченностью врачами, а в стационарном – койками, и их должно быть достаточное число. Если обеспеченность врачами и/или койками снижается, то, соответственно, снижается пропускная способность медицинских учреждений, а значит, и доступность медицинской помощи. Коллеги из ВШЭ, в оправдание сокращения объемов помощи в стационаре, приводят показатель необоснованных госпитализаций по России: 25-30 процентов. Но они забыли о том, сколько пациентов ждет обоснованных госпитализаций. Например, операций восстановления проходимости сосудов сердца мы делаем в 2,8 раза меньше, чем в новых странах Евросоюза. Другими словами, объемы стационарной помощи должны в РФ не сокращаться, а увеличиваться в разы.

-Специалисты ВШЭ считают, что большинство пациентов должны получать помощь в первичном звене. Если заболевания выявлять раньше, дорогостоящая помощь в стационаре просто не понадобится. Вот и резерв для сокращения коек…

-В идеале так было бы гораздо лучше. Но только при условии, что в первичном звене было бы в наличии достаточное число врачей. Поэтому, прежде чем рекомендовать сокращать коечный фонд, необходимо обеспечить первичное звено врачами, а пациентов – бесплатными лекарствами. В противном случае больные люди не смогут получить необходимую помощь ни у участкового терапевта, ни – в стационаре. А у нас именно так и происходит. В Российской Федерации обеспеченность врачами участковой службы в 1,6 раза ниже расчетного норматива. А обеспеченность бесплатными лекарствами по рецепту врача в расчете на душу населения в год в 3,6 раза ниже, чем в новых странах ЕС.

-Профессора ВШЭ утверждают, что вы искажаете факты, сравнивая данные по обеспеченности койками по Москве с цифрами по Германии, где этот показатель в полтора раза выше, чем в среднем по Евросоюзу. 

-По большинству показателей я сравниваю Россию с новыми странами Евросоюза. Москву же надо сравнивать со старыми странами ЕС, поскольку ВВП на душу населения в Москве даже выше, чем у них. В части обеспеченности коечным фондом все расчеты я делала по старым странам ЕС в среднем, поскольку там эффективность использования коечного фонда выше. Кстати, во всех странах Евросоюза за последние 15 лет произошло медленное и продуманное снижение числа больничных коек (на 1,3 процента в год). Сегодня там сложился оптимальный баланс между потоками заболевших и обеспеченностью койками.

Не могу согласиться с ВШЭ, что показатели Германии по обеспеченности койками неинтересны для сравнений с российскими. Еще как интересны! В Германии сложились самые низкие сроки ожидания плановых госпитализаций в ЕС – 1 месяц. Это именно те нормативные сроки, которые предусмотрены в российской Программе государственных гарантий на 2014-2016 годы.

Кстати, сейчас обеспеченность койками в Москве находится на уровне старых стран Евросоюза (5,1 и 5 на тысячу населения соответственно) и на 34 процента ниже, чем в среднем по России. И это при том, что число больных в Москве на тысячу населения как минимум на 40 процентов выше, чем в старых странах Евросоюза. А в первичном звене здравоохранения ситуация в Москве еще хуже, чем по России в среднем. Обеспеченность врачами участковой службы  в столице на 18 процентов ниже, чем в среднем по России и, как минимум, на 50 процентов не обеспечивает расчетный норматив. Как думаете, можно в таких условиях сокращать мощности московского здравоохранения?

 

Из итогового отчета ВШЭ:

О сокращении бесплатной медицинской помощи (стр. 532 Отчета): «…Расчетная экономия по секторам здравоохранения в 2018 г. составит: амбулаторно-поликлиническая помощь – 31,7 млрд. руб. при сокращении годовой потребности в числе врачебных посещений на 9,3%; стационарная помощь – 117,2 млрд. руб. при сокращении годовой потребности в койко-днях на 19,4%; скорая медицинская помощь – 14,8 млрд. руб. при сокращении годовой потребности в вызовах скорой медицинской помощи на 20%».

О наращивании платных медицинских услуг (стр. 576): «Программа (или «дорожная карта») определяет, что не менее трети необходимых ресурсов для повышения оплаты (труда) медиков должно быть обеспечено за счет реализации мероприятий по проведению структурных реформ в соответствующих отраслях, реорганизации неэффективных организаций и программ…. Полученные в итоге оценки (ВШЭ) свидетельствуют, что доля мероприятий по повышению эффективности и приросту доходов от платных услуг в необходимом приросте расходов на повышение оплаты труда в течение планового периода составит от 13% до 27%…..». 

О передаче лечебных учреждений в частные руки (стр. 546 Отчета): «именно для сферы здравоохранения целесообразно …. использование прежде всего модели, предусматривающей передачу объектов здравоохранения в управление частным управляющим компаниям … и в долгосрочную аренду…».

 

Из приказа и письма Минздрава о дорожной карте

В прилагаемой таблице указано, что с 2013 по 2018 год необходимо сократить расходы на скорую медицинскую помощь на 15%, на стационарную – на 17% (в доле от всех расходов на Программу государственных гарантий).

О сокращении коечного фонда: «При формировании мероприятий структурных преобразований необходимо отразить результаты оптимизации оказания медицинской помощи в стационарных условиях: снижение общего числа коек …, сокращение средней длительности пребывания больного на койке и интенсификацию средней занятости койки в году по профилям коек».

Об авторе

© Алла Астахова.Ru