Аркадий Чеповецкий: Как выжить врачу? Отдавать больше. Не бояться нарушить законы справедливости и равновесия

Сразу же обязан заявить, что общественное здравоохранение в Израиле выросло из русско-американского. Оно впитало черты обоих и напоминает во многом хорошо знакомое нам… из нашей жизни.

Нередко приходится ловить на себе знакомые взгляды: «Вы нам должны!»

Все врачи во всем мире работают тяжело. Не справляются. Все больные во всем мире страдают. Не всегда и не у всех хватает терпения и сил не высказать протест.

Народы и их врачи, обманутые обещаниями системы — дать всем и все — находятся в особой группе опасности в случае беды. 

Особенно тяжело приходится обеим сторонам, если они не знакомы между собой и «никто никому ничего не должен». Боль, страх, воображение толкают обе стороны на противостояние. Я всегда говорю всем сотрудникам: «Любые проявления насилия — от словесного до физического – показывают нам слабые стороны и дефекты в нашей системе. Их нужно изучать и думать, как предотвратить».



«Маленькое и больное животное», вооруженное страхом и собственным правом бороться с несправедливостью, – больной — может стать опасным для «большого и сильного животного» – медика.

Всю жизнь я ломаю голову, как построить систему, которая работала бы на пользу тех, кто находится по обе стороны окопов.

Скажу сразу. Я люблю эту тему и уделяю ей много мыслей и усилий на практике.

Речь идет об общественной, а не частной медицине. Той, где ресурсы всегда ограничены.

Когда-то, через год после переезда в Израиль, уже получив диплом, я попал в переполненный приемный покой одной из больниц Иерусалима. Еще не было такой диковинки как мобильник. «Русский врач» с акцентом тогда не был хорошей визитной карточкой клиники для усталого населения приемного покоя. Я напечатал свое имя на маленьких листочках бумаги, которые клеил на часть кровати в ногах у каждого больного. На каждом листочке было написано:  «Мое имя такое-то, я твой доктор и за тебя отвечаю. Вот пост медсестры. Ее зовут Маша. Она всегда меня найдет, и я немедленно приду. Не волнуйся! Хочешь пить?» Снизив таким неожиданным предложением уровень страха и тревоги, я продолжал работать. Да так, чтобы народ видел меня. Я пытался вовлечь каждого в атмосферу оказания помощи и его близкому, и другим больным.

Уже тогда я догадался, что если человек отдает ближнему, он чувствует себя менее зависимым, бедным, нуждающимся и более здоровым. И наоборот. Через много лет после этого, уже в поликлинике, в атмосфере большого наплыва больных, у меня был кабинет рядом с основным (между ними была дверь). Я оставлял там больного, явившегося на срочный визит без очереди, ждать, когда я к нему вернусь, со словами: «Я помню о тебе. Если ты вдруг засомневаешься, что я помню, — вот на столе красная кнопка звонка. Подними колпачок и нажми на нее. Я немедленно приду». Проходили годы, но люди не нажимали на кнопку.

Когда мы даем больному возможность управления процессом, его страх и воображение не толкают его на резкие движения. Но в нашем взгляде он должен сначала прочесть положительное к нему отношение и сочувствие. Это снимает боль, обиду и тревогу. И не нужно стесняться делать это.

Осмелюсь даже высказать такую крамольную мысль: доктор всегда должен любить больного больше, чем больной любит доктора. 

Не побоюсь предположить, что, если больной читает в наших мыслях — «Вы забросили нас, медиков, на произвол системы и теперь, когда вам плохо, ожидаете и даже требуете от нас гуманности, любви и желания оказать помощь, даже если для этого нет условий. А где вы были раньше?», — то уже поздно… и хорошо ни нам, ни ему не будет.

Я выхожу в коридор к пациентам и толкаю такую речь: «Тот, кто стоит при наличии свободных стульев, даже «привет» от меня не получит. Все, кому нужно обслуживание «мне только» (печать, рецепты, справка, уже заранее готовая в компьютере), заходите немедленно. Магнитная карточка в правой руке и не садиться в кабинете! Те, кто не записался заранее, а пришел за срочной помощью (вот их список) будут осмотрены один за другим в соседней комнате №20. Те, кто заранее записался на прием, будут приняты по очереди в комнате №19. Если есть больные, которые чувствуют себя плохо или с высокой температурой, я их осмотрю раньше всех других!»

То есть, принцип: «Дать и потребовать, чтобы не мешали». Любовь и террор в одной миске, смешанные хорошим миксером, проваренные и протертые так, что никто не сможет их разделить. 

Против этого компота у населения нет антигенов!

Не выработаны.

И еще я говорю: «Вот, посмотрите, граждане, на потолке красивая такая дорогая камера, все записывает круглосуточно. Потом студенты на всех медфакультетах анализируют поведение доктора! Я ее очень боюсь! Если я буду допускать ошибки, укажите мне на них! Не стесняйтесь! Кто нервничает или спешит на встречу, оставьте мне тут ваши данные. Я позвоню после работы и все вам сделаю, включая, если нужно, домашний визит без оплаты».

Все это написано большими буквами на разных стендах в коридоре.

В кабинете есть листочки, напечатанные заранее на четырех языках (иврит, русский, английский и арабский) — там номер моего смартфона, электронная почта, факс, часы работы и «Если после приема вы почувствовали себя плохо или есть срочные вопросы, позвоните мне без колебаний».

Чем недружелюбнее ведет себя больной, тем раньше в процессе визита он получает этот листок, который говорит ему: «Тебе не о чем волноваться, я у тебя в кармане». Все в шоке! Никто не звонит! Выходят из кабинета немедленно, благодаря от неожиданности.

Все эти фокусы я вынужден делать для сохранения моей способности работать эффективно, с уверенностью и без тревоги. И чтобы ожидающие не были бы увлечены тревогой в непродуктивное поведение (получить в глаз от охранника).

Обнаглею и осмелюсь высказать такую крамольную мыслишку: во всех системах нужно опираться не на систему, а только на себя. Систему можно сменить. Но рассчитывать на нее нельзя. Сам же пострадаешь. Это не значит, что не нужно нажимать на кнопку тревоги, если к тебе применяется насилие. Но до этого редко доходит в жизни.

В Израиле на семейного врача ординаторы учатся 4,5 года. Первые 15 месяцев поликлиника. Потом год больница — внутренние болезни, полгода больница — детские болезни. Короткие циклы. Последний этап в поликлинике и последний экзамен. Когда они проходят первый этап, я провожу с ними беседу «Как выжить в больнице». Идея такая. Хочешь устать меньше и уважать себя больше? Отдавай больше! Не бойся нарушить закон справедливости и равновесия. Ты — сильный там. Они, твои больные, слабые. И могут стать опасными для себя и для тебя. Увлеки их за собой и не дай им увлечь тебя. Дай им положительный пример. И они будут вести себя по предложенному тобой сценарию.

Потом, когда-нибудь, скажешь мне спасибо.

Береги себя! 

А для этого — никакой жалости к себе!

Автор — семейный врач, Иерусалим

© Алла Астахова.Ru